Чумовая ночь под Рождество

Потом останется только подтянуться, и все, ты уже наверху. Понятно?

— Понятно, — кисло улыбнулась Наташа. — А что потом?

— Потом прыгаешь на ту сторону, и все дела.

— Прыгаю? С такой высоты? Нет, на это я не способна.

— Способна, способна, вперед! — велела Маргарита не терпящим возражений тоном. — Цель оправдывает средства. Перестань трусить и поставь глаза на место, я тебя подстрахую! Какой из тебя йог, если ты трусиха такая?

— В йоге смелость не нужна, там имеют значение только концентрация внимания, терпение и... И зачем я с тобой только связалась? — взвыла Наталья, занося ногу на забор. — Если я переломаю себе кости, будешь платить мне алименты по инвалидности.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — усмехнулась Маргарита, стаскивая ее обратно на землю. — Куда ты поперлась? Я же сказала, что подстрахую тебя, значит, должна лезть первой.

— А может, ты вообще одна справишься? — с надеждой спросила Наташа. — Всего и делов-то, что осмотреть место под окном. Что нам двоим там делать? А я на атасе постою.

— Где постоишь?

— Здесь!

— Оригинально придумала, нечего сказать, — фыркнула Маргарита. — И что ты отсюда сможешь увидеть?

— А вон дырочка в заборе есть, и если кто-нибудь пойдет, я тебе свистну.

— Тоже мне, нашла пункт наблюдения, — проворчала Маргарита и прильнула к той самой дырочке и невольно вздрогнула. — Наташка, вон, кажется, массажист идет, — прошептала она. — Точно он!

— Откуда идет?

— Понятия не имею, откуда, — дернула плечом Рита, не прерывая наблюдения. — Похоже, из соседнего корпуса. И он с сумкой, представляешь?! Наверняка собрал вещички и сейчас даст деру, ищи тогда ветра в поле.

— И куда он идет?

— Кажется, к стоянке.

— Ну и пусть идет, нам-то что до этого?! Наверное, домой собрался, у него на стоянке машина стоит. А в сумку мог действительно свои вещи положить, чтобы дома постирать.

— Перестань его выгораживать, — сердито зашипела на нее Маргарита. —. В пансионате имеется прекрасная прачечная. Ой, ты не поверишь, но он хромает, — возбужденно подпрыгнула она.

— И что с того?

— Как что? — округлила глаза Маргарита, повернувшись к Наталье. — Неужели не понимаешь?

— Нет, не понимаю.

— Если он хромает, значит, это он выпрыгнул из окна шестого номера. При падении подвернул ногу, а это значит, что...

— Что?

— Сама знаешь что, — огрызнулась Рита. — Я это чувствовала! Я так и предполагала, а ты мне не поверила, — прошептала она.

— Марго, а тебе не кажется, что это похоже на паранойю? — с сарказмом спросила Наталья. — Почему ты вдруг решила, что если он хромает, значит, обязательно спрыгнул со второго этажа?

А тебе не приходит в голову, что человек мог просто поскользнуться и подвернуть ногу? Сейчас зима, между прочим, и кругом гололед. Никак понять не могу, чего ты к нему привязалась?

— Больно мне надо привязываться, — огрызнулась Рита. — Просто все об этом говорит, понимаешь! И моя интуиция подсказывает, что...

— Ну-у-у, пошла-поехала, — простонала Наталья, закатывая глаза. — Назарова, очнись, ведь ты пытаешься обвинить человека не в каком-нибудь мелком мошенничестве, а в убийстве. Тебе не кажется, что у тебя нет на это никаких прав?

— Я на это и не претендую, — отмахнулась та. — Нам необходимо срочно осмотреть место под окном. Я уверена, что мы найдем там улики именно против массажиста. — Маргарита упрямо отстаивала свою версию и решительно полезла на забор. — А еще лучше — проследить, куда он сейчас поедет, — тут же добавила она. — Спинным мозгом чувствую, что эта дорога приведет нас в какой-нибудь бандитский притон.

— Ты и правда чокнутая на всю голову, — поставила свой «диагноз» Наталья, с раздражением глядя на нее снизу вверх.

ГЛАВА 14

А в это же время в шестом номере происходили события не менее интересные, чем на заднем дворе. Валерий пришел туда решительно настроенным выпроводить мадам Бобрикову куда-нибудь подальше. Для начала он постучал в дверь и, не услышав разрешения войти, все равно сделал это. Номер был пуст, но он услышал, что в ванной комнате льется вода. Заглянув туда, молодой человек увидел, как Бобрикова умывает заплаканное лицо.

— Кхе, кхе, Софья Адамовна, можно вас на минуточку? — вежливо поинтересовался Валерий.

— Чего тебе? — недовольно спросила она.

— Софья Адамовна, голубушка, вы меня, ради бога, простите, что побеспокоил, — смущенно улыбнулся молодой человек. — Как тут у вас дела? Как Иван Иванович себя чувствует?