Назови меня женой

Она резко встала и отбросила в сторону салфетку.

— Марли, не уходи, — попросил Крисандер. Она повернулась и пронзила его взглядом.

— Терпеть не могу вмешиваться в чужие дела. Кроме того, вы вряд ли захотите, чтобы ваш разговор услышал тот, кто вас предал.

— Господи боже мой! Марли, подожди!

Но она, не слушая его, выбежала из комнаты.

Крисандер, взглянув ей вслед, отчаянно выругался. Она ненавидит его, и имеет на это полное право. Он повернулся к Терону:

— Что случилось?

Терон достал из кармана свернутую газету и бросил ее на стол перед Крисандером.

— Вот, смотри.

Крисандер развернул газету и снова выругался — на четырех языках. На первой полосе была помещена фотография Марли, которую нес на руках Терон, в день ее побега из дома. Ниже были фотографии Крисандера и Рослин и подробное изложение, в духе «мыльной оперы», его отношений с Марли.

Крисандер с яростью швырнул газету в угол.

— Это дело рук Рослин. Никто из моих людей не стал бы общаться с прессой.

Терон согласился:

— После своего ареста она, вероятно, решила, что ей больше нечего терять, и вздумала устроить вокруг тебя публичную шумиху.

Крисандер подпер руками голову.

— Я проклинаю день, когда принял эту женщину на работу. Я сделал страшную глупость. Марли могла погибнуть.

— Ты любишь ее.

Это не был вопрос — просто утверждение. Да, он любил Марли. Но умудрился убить ее любовь не один, а целых два раза!

Крисандер кивнул.

— Я не буду винить Марли, если она не простит меня. И как она может меня простить, когда я сам не могу простить себя?

— Пойдем к ней, Крисандер. Вам пора поговорить начистоту.

Крисандер встал. Да, время настало.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Марли стояла в спальне и невидящим взглядом смотрела в окно. К несчастью, Крисандер по-прежнему имел над ней власть.

— Марли.

Она резко обернулась и увидела Крисандера, стоявшего в дверях. Он выглядел усталым, лицо его осунулось.

Немного нерешительно он сделал шаг вперед.

— Нам надо поговорить.

Она отвернулась, но все-таки кивнула. Да, им надо поговорить и покончить с этим.

Он мягко взял Марли за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Пойдем сядем.

Он усадил ее на кровать и сел рядом. Неожиданно она почувствовала, что не может больше ждать. В ней вскипел гнев.

— Ты лгал мне, — взорвалась Марли. — Каждое твое слово было ложью. Завлекая в постель, ты презирал меня и все же занимался со мной любовью, притворялся, что заботишься обо мне.

Она содрогнулась и закрыла лицо руками.

— Ты не права, — тихо сказал Крисандер, взял ее руку и прижал ладонь к губам. — Я не презирал тебя. И не лгал. — Глубокая печаль светилась в его глазах. — Выслушай меня, прошу. Я не получал требований от похитителей. Я бы перевернул землю, чтобы освободить тебя. И не пожалел бы никаких денег. Я не знал, что тебя похитили.

Марли потрясенно взглянула на него.

— Как ты мог не знать?

Глаза его потемнели.

— Рослин уничтожила послания бандитов. Ты справедливо не любила ее, а я, игнорируя твои чувства, подверг тебя ужасной опасности.

Голова у Марли закружилась. Она прижала дрожавшую руку ко рту.

— Я думала... что ты ненавидишь меня, — прошептала она, — и отказываешься платить, так как я обокрала тебя.

Со стоном Крисандер прижал ее к себе.

— Я дурак. Я напрасно обвинил тебя.

Марли отпрянула и пристально взглянула на него.

— Ты уже не думаешь, что я воровка?

Он решительно покачал головой.

— Нет. Это сделала Рослин. Она подсунула бумаги в твою сумку. — Его рот скривился. — В тот вечер, когда ты спрашивала меня о наших отношениях... я был напуган.

Марли подняла брови. Мысль о том, что Крисандера могло что-то испугать, казалась смехотворной.

— Я подумал, что ты недовольна и потребуешь от меня гораздо больше, чем я тебе даю, — признался он. — И разозлился. А потом увидел те бумаги в твоей сумке. Меня охватила ярость. Я не мог поверить, что ты способна на воровство.

— Но все же поверил, — с болью произнесла она.

Он снова обнял ее и прижал к себе нежно и трепетно.

— Я люблю тебя, Марли. И хочу доказать тебе это. Выходи за меня замуж. Пожалуйста.

Марли в смятении покачала головой.

— Ты по-прежнему хочешь, чтобы я стала твоей женой?

Он прижал губы к ее лбу.