Лицо из снов

Марли, хочешь не хочешь, нужно было посмотреть правде в глаза. Дейн небезразличен ей, но она была далеко не уверена в том, что его чувство настолько сильно, что удержит его рядом, если откроется, что к ней все-таки вернулась способность к ясновидению. Что ж… Если он ее бросит, в этом не будет ничего удивительного. Людям всегда было не по себе подле нее.

Поэтому она и решила ничего ему не рассказывать. Марли еще сама в себе не разобралась, не понимала, что происходит: возвращается ли дар частично, во всей силе, или даже с новыми, доселе ей не известными возможностями? Марли очень надеялась, что не последнее. Иначе ей придется затвориться в каком-нибудь подземном бункере, чтобы обрести хоть немного покоя. И Дейн, конечно же, не пожелает жить с ней в этом бункере.

У них с Дейном все произошло ненормально быстро. Ни долгого ухаживания, ни времени, чтобы узнать друг друга. Только-только они были противниками, и вдруг стали любовниками. У них ни разу не было разговора на эту тему. Он просто взял да и переехал к ней. И Марли не знала, чего ей ждать дальше. Может быть, после поимки убийцы Дейн просто вернется к себе, бросив беспечно на прощание что-нибудь вроде: «Еще увидимся»…

Или будет время от времени — несколько раз в неделю, скажем, — проводить с ней ночь? Логично.

Марли нуждалась в эмоциональном покое. Она чувствовала, что все вынесет, если у нее будет этот покой. Но разве можно рассчитывать на это с Дейном?..

Она живет и спит с этим человеком, но не решается узнать о его намерениях. Глупо. Под конец Марли призналась себе в том, что просто боится услышать его ответ. Дейн — это такой человек, который не станет юлить. Он выложит все, как на духу. А Марли была к этому не готова. Позже. Надо подождать. Когда все закончится, у нее будут силы выслушать все, что он скажет… Даже если это будут те слова, которых она боится.

Марли влюбилась в Дейна, но не обманывала себя, не притворялась, что знает о нем все. Несмотря на то, что они спали вместе, Дейн оставался для нее по большей части закрыт, словно спрятался за железной стенкой. Иногда она ловила на себе его молчаливый задумчивый взгляд, от которого становилось страшно, ибо в те минуты в его глазах она не видела привычного желания.

О чем он думает? Или, точнее, что он задумал?

Шум в прессе поднялся небывалый. Телефоны в управлении полиции просто накалились. Репортеры разбили целый лагерь у дверей офиса Чэмплина, офиса мэра, на улице перед управлением. Сотрудники — как те, что были в форме, так и те, что в штатском, — стали придумывать всякие уловки, чтобы войти в здание или покинуть его незамеченными для газетчиков.

Но по-настоящему туго пришлось тогда, когда в участках стали раздаваться звонки от граждан. Сотни жителей Орландо вдруг в одночасье припомнили подозрительных субъектов, которых в разное время видели околачивающимися то тут то там. Завистники придумали оригинальный способ мести: анонимно звонили в полицию и называли маньяками тех, кому завидовали или кого недолюбливали. По ночам дежурным просто житья не стало. Они вынуждены были проверять множество панических сигналов о злоумышленниках, якобы пробравшихся в дома граждан. Как правило, это были ложные вызовы. Проявили активность даже тещи, которым было жалко своих дочерей, выскочивших замуж за лентяев. На бедняг навешивали всех собак, обвиняя в совершенно неописуемых злодеяниях. И на каждый звонок надо было откликнуться, каждый сигнал, — пусть даже самый дикий, — в полиции обязаны проверить. Полицейские с ног сбились, бегая по душному Орландо и обливаясь потом из-за непрекращающихся вызовов.

Шеф полиции Чэмплин провел пресс-конференцию, надеясь этим хоть немного сбить напор. Он сразу предупредил, что в интересах следствия особенно трепать языком не будет. Но логика на писак не подействовала и ни в малейшей степени не умалила их зверский аппетит на факты и версии, которыми нужно было забивать газетные страницы. Иначе эти газеты никто не станет покупать. Нет уж, ты подавай сочащиеся кровью, душераздирающие подробности. Журналисты были жутко разочарованы, когда им в этом отказали.

Кэрол Джейнз посмотрел выпуски теленовостей и прочитал газеты. С его губ не сходила довольная усмешка. Полиция почти ничего не сообщила журналистам, потому что она и не знала почти ничего. Болваны! Полицейские и в этот раз не смогли составить ему конкуренции. Он слишком умен для этих олухов. Им никогда его не поймать.