Дорога домой

— Нет, не поэтому, — рыдала она. – Да, поэтому. Я счастлива, черт побери! Я всегда хотела, чтобы ты переехал ко мне, или попросил меня переехать к тебе. Но ты не сделал этого ради меня, ты сделал это ради ребенка!

Саксон запрокинул ее лицо и большими пальцами отер ее слезы. Он угрюмо сдвинул свои черные брови.

— Конечно же, я делаю это ради тебя, — раздраженно сказал он. – Ребенка я не знаю. Черт, я не видел даже признаков его существования! Я не хочу, чтобы ты оставалась одна дольше, чем это неизбежно. – Он стал еще угрюмее. – Ты была у доктора?

Она вздохнула и вытерла глаза.

— Да. Я и не знала, что беременна, пока не пошла к доктору. Я пошла к нему из-за того, что в последних месячных было всего несколько капель, да и предпоследние тоже очень скудные. У меня практически не было никаких симптомов.

— Это нормально?

— Так же нормально, как и со всеми другими признаками беременности. Доктор сказал мне, что все в порядке, что у некоторых женщин в первые месяцы месячные бывают, у некоторых нет, у кого-то утренние недомогания бывают, у кого-то нет. Я заметила только, что стала более вялой и сонливой, и что меня постоянно тянет на слезы.

Он расслабился.

— Ты имеешь в виду, что плачешь из-за ребенка?

— Нет, я плачу из-за тебя!

— Не надо, — он притянул ее ближе и запечатлел поцелуй у нее на лбу. – Мне не нравится, когда ты плачешь.

Откуда ему было знать, что чувствуешь, когда тебя вот так балуют и обнимают, и как тосковала она по этому. В ее жизни тоже не хватало любви, хотя и не пришлось столкнуться с жестокостью, которую испытал Саксон. Ее самой заветной мечтой было жить вместе с ним одной семьей, в самом обычном доме, с милой надежностью обыденности, и твердой уверенностью, что каждый вечер он будет возвращаться к ней, домой. В ее мечтах он всегда обнимал ее, показывая, как заботится о ней, тогда как на деле он предложил ей физическую близость и эмоциональную пустыню. Столь неожиданный поворот в их отношениях были так похож на сбывшуюся мечту, что она боялась в это поверить. Но при всем этом она не собиралась делать ничего, что могло бы преждевременно их оборвать. Пока он оставался с ней, она намеревалась наслаждаться каждым моментом.

***

Верный своему слову, он переехал на следующий же день. Он ничего ей не сказал, но несколько телефонных звонков, один от кого-то, заинтересованного в аренде той его квартиры, другой от сервисной компании, уточняющей новый адрес для отправки счетов, с очевидностью продемонстрировали, что он совсем оставил свое официальное место жительства. Это более чем что-либо сказало ей, насколько серьезно он настроен на сохранение их отношений.

Она немножко нервничала, наблюдая за ним, потому что их отношения изменились куда основательнее простой констатации того факта, что теперь он не жил на два дома. Она сказала ему, что любит его, и эти слова нельзя стереть или забыть. Его реакция на их короткое отчуждение показала ей, как же он заботится о ней. Показала более явно, чем когда-либо прежде. Хотя физически они были близки в течение двух лет, близость такого рода была для него настолько внове, что она могла бы поклясться, что иногда он просто не знал, как себя вести. Словно он находился в какой-то зарубежной стране, и, не зная языка, осторожно нащупывал дорогу, не понимая дорожных знаков.

Он проявлял к ребенку все большее любопытство и настоял на том, что вместе с ней пойдет к доктору на следующий прием, который должен был состояться через пару дней после его переезда. Когда он сделал открытие, что позднее с помощью УЗИ можно будет выяснить пол ребенка, он немедленно пожелал узнать, когда это можно будет сделать, и как часто доктора при этом ошибаются. Он впервые заинтересовался полом ребенка, и она задумалась, не предпочитает ли он сына. Однако он не выказал никакого предпочтения, а ее это вообще не заботило, и поэтому они говорили о малыше «он», вовсе не имея в виду его пол.

Как повлияет на него рождение сына? Он мог бы увидеть в мальчике себя, и это каким-то образом дало бы возможность нейтрализовать ужас его собственного детства, так как он будет уверен, что его собственный сын не будет знать ничего, кроме любви. Мысленным взором она увидела его, терпеливо показывающего чумазому, решительному мальчугану как наносить удар или принимать высокую подачу. Возможно, они долгие годы будут часто ходить на бейсбол, наблюдая за ним и отчаянно гордясь каждым действием мальчика. Каждый удар будет казаться им лучшим из когда либо сделанных, каждый захват самым важным, потому что это будет их мальчик.