Дорога домой

- Потому, что ты не можешь его отпустить! Ты не можешь забыть свое прошлое. Оно часть того, что сделало тебя таким, какой ты есть. И Эммелина любит тебя. И это не только для тебя, но и для нее тоже. Она осталась одна на целом свете. И не жалуется, не плачется, что ты исчез почти двадцать лет тому назад и с тех пор ни разу не вернулся повидать ее. Ей только хочется знать, что с тобой все хорошо. Она так гордилась, услышав, что ты преуспеваешь.

Саксон закрыл глаза, чтобы помешать образам предстать перед мысленным взором, но это было бесполезно. Эммелина всегда была сильной личностью, Гарольд – мягче и спокойнее. Он все еще представлял себе ее костистое лицо, невзрачное, как скудный пустынный пейзаж. Она никогда не злилась, но была строгой и прямой. И еще у нее были высочайшие стандарты чистоты. Впервые за всю его жизнь у него была хорошая, чистая одежда. Одежда, в которой ему было не стыдно пойти в школу.

Ему не хотелось задумываться о том, что она прожила двадцать лет, задаваясь вопросом, как там он, и волнуясь за него. Никто и никогда прежде не волновался за него, так что возможность этого просто не приходила ему в голову. Все, чего он хотел, это покончить со своим прошлым, добиться чего-то в жизни и никогда не оглядываться назад.

Анна считала, что нужно оглянуться назад, посмотреть, откуда ты, как будто пейзаж изменился, едва только ты покинул его. И, возможно, так и было. Возможно, сейчас все будет казаться другим.

Он привычно отстранил от себя эмоции, и внезапно ему открылась логика происходящего. Он не хотел возвращаться. Он хотел, чтобы Анна вышла за него. Анна хотела, чтобы он вернулся. Эти три желания сошлись в одной точке, и теперь он знал, что сделает.

- Я вернусь, - мягко сказал он. Она вскинула голову и глянула на него большими кроткими, нежными и вопрошающими глазами. – При одном условии.

Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Он вспомнил начало их отношений, когда она сказала, что будет его любовницей при одном условии, а он отверг его, вынудив ее принять его требования. Безусловно, она тоже вспомнила это, и он задался вопросом, не откажется ли она из принципа. Нет, только не Анна. Она был бесконечно великодушной и достаточно мудрой, чтобы понимать, что одно к другому не имеет никакого отношения. Он также признал, что не всегда будет побеждать, но, пока Анна была победителем, все было хорошо. Пока она побеждала, он тоже выигрывал.

- Что ж, давай послушаем, - сказала она, хотя все уже поняла. – Какое условие?

- То, что ты согласишься выйти за меня замуж.

- Ты низвел наш брак до условия, которое нужно выполнить?

- Я сделаю все, что угодно, использую любые доводы, которые у меня есть. Я не могу тебя потерять, Анна. Ты знаешь это.

- Ты не потеряешь меня.

- Я хочу, чтобы это было за подписью и печатью, с регистрацией в окружном суде. Я хочу, чтобы ты была моей женой, а я твоим мужем. Я хочу быть отцом наших детей. – Он криво улыбнулся ей. - Отчасти, это будет возможностью восполнить мое паршивое детство, возможностью дать моим детям что-то лучшее, и с их помощью прожить настоящее детство.

Из всего того, что он говорил, эти последние слова подкосили ее. Она уткнулась лицом в его шею, чтобы он не увидел слез, навернувшихся на глаза, и несколько раз сглотнула, пытаясь вернуть способность нормально говорить.

- Хорошо. У тебя есть жена.

***

Из-за его деловых обязательств они не смогли сразу же поехать в Форт Морган. Глядя на календарь, Анна улыбалась и строила планы на следующее воскресенье. Она позвонила Эммелине, чтобы ее предупредить. Не в характере Эммелины было бурно выражать восторг, но Анна услышала в ее голосе неподдельную радость.

И вот этот день наконец-то настал. Сев за руль, Саксон почувствовал, что нервничает. Ему пришлось пожить в приемных семьях по всему штату, но в Форт Моргане он пробыл дольше всего, так что помнил его лучше. Он мог представить любую комнату в этом старом доме, каждый предмет мебели, каждую фотографию и книгу. Мог видеть Эммелину в кухне, с темными волосами туго затянутыми назад в строгий узел, в безукоризненно чистом переднике, прикрывающем ее простенькое домашнее платье. Мог почувствовать аппетитный запах, исходящий от печи и заполняющий весь дом. Он помнил, что она пекла яблочный пирог, почти греховный, изобилующий маслом и корицей. Он бы объедался этим пирогом, если бы по-привычке не опасался, что у него отберут все, что ему нравится. Так что он всегда ограничивался одним ломтиком и заставлял себя не показывать свой восторг. Он помнил, что Эммелина часто пекла яблочные пироги.