Вожделение

— Я люблю тебя, Миа, — повторил Гейб.

В его голосе сохранялась неуверенность. Он стоял перед ней — беззащитный, совсем не похожий на прежнего непрошибаемого Гейба.

— Я буду любить тебя вечно. Надеюсь, тебе этого достаточно. С тех пор как ты вошла в мою жизнь, я сделал много такого, о чем стыдно вспоминать. Но клянусь: всю оставшуюся жизнь я буду заглаживать вину и в первую очередь спрашивать, чего хочешь ты. Никто и никогда не полюбит тебя больше, чем я.

По щекам Миа струились слезы. Она смотрела на человека, унизившегося перед ней на глазах у половины Нью-Йорка.

— И я тебя люблю, Гейб. Я всегда тебя любила, — тихо ответила Миа. — Я ждала тебя бульшую часть своей жизни.

Гейб медленно встал, затем подал Миа руку, помогая подняться. Он крепко обнял ее, и сразу грянула музыка.

— Я тоже очень долго ждал тебя. Возможно, я не всегда понимал, о чем тоскую, но теперь знаю, что по тебе. Всегда и только по тебе.

Они повернулись, чтобы видеть Джейса и Эша. Миа напрочь забыла о них, а ведь без их участия дело не обошлось. Она осознала, каких колоссальных усилий им это стоило.

Миа затопила радость, и она чуть не сбила Джейса с ног, повиснув на нем.

— Спасибо, — прошептала она ему на ухо. — Спасибо, что понял и принял. Ты даже не знаешь, как это важно для меня.

Джейс обнял сестру. От нахлынувших чувств у него дрожал голос.

— Сестренка, я всегда желал тебе счастья. Гейб убедил меня, что и вправду годится тебе в мужья. Это все, о чем может мечтать старший брат.

Миа повернулась и утонула в объятиях Эша, поцеловала его в щеку.

— Тебя, бабника, я тоже люблю. Спасибо тебе за помощь.

Эш улыбнулся и чмокнул Миа в ответ, затем чуть толкнул к Гейбу, взъерошил ей волосы и сказал:

— Все для тебя, мелочь пузатая. Нам главное, чтобы ты была счастлива. И еще: я хочу быть крестным отцом твоего малыша.

— Черта с два! — заворчал Джейс. — Это мое дело, я его дядя.

Они затеяли спор, а Миа закатила глаза и приникла к Гейбу. Тот усмехнулся и обнял ее за талию. Его любовь сияла ярче звезды, венчавшей елку на площади перед Рокфеллеровским центром.

— Им пока не о чем спорить. Давай поедем домой и подарим повод.