Вожделение

— Вот так-то лучше, — выдохнул он и впился в ее рот.

— А как же твой водитель? — спросила она между поцелуями.

— Время есть. — Он потянулся к ее бедрам, поднял ее и посадил на себя верхом. Скомкал и отшвырнул одеяло и простыню. Он хотел ее неистово, болезненно.

— Положи руки мне на плечи и привстань, — приказал он.

Когда Миа повиновалась, он взял в одну руку свой напрягшийся член, а другой уперся ей в ляжку, помогая ей принять его в себя.

— Скачи на мне, Миа!

На ее лице отразилась такая неуверенность, что Гейб схватил ее за талию, выгнул спину и протолкнул член на всю глубину ее влагалища. Продолжая удерживать Миа руками, он стал управлять ритмом движений, помогая Миа найти ее собственный ритм. Он знал: эта скачка будет быстрой, горячей и необузданной. Похоже, с нею он вовсе не контролировал себя.

— Так, малышка, — прошептал он. — Замечательно.

Он ослабил хватку. Миа двигалась увереннее, все лучше понимая, чего он хочет. Ее влагалище было жарким, влажным и мягким, как шелк. Но этот шелковый плен сжимал член, словно тисками. Твою мать! Сейчас он кончит, а ей еще далеко.

Словно прочитав эти мысли, Миа наклонилась и поцеловала его, впервые перехватив инициативу. Боже, как это было приятно. Он чувствовал ее вкус, ощущал соблазнительную мягкость ее губ. Черт, она принадлежала ему. Никаких сомнений. Он не собирался ее отпускать, пока полностью не насытится.

— Не жди меня, — прошептала она.

Он взял ее лицо в ладони и прижался к губам в жарком поцелуе. Он выгибал бедра, чтобы обогатить скачку. Потом впился пальцами в ее ляжки, зная, что оставит следы. Но это лишь подстегивало его желание, пока оно не превратилось в пылающий ад, рвавшийся наружу.

Наконец он извергся — с болезненной силой. Гейб еле сдерживал крик победы, торжества и удовлетворения. Он чувствовал себя так, словно настиг добычу. Она была здесь, в его руках, его член внутри. Она принадлежала ему. Хватит ждать. Никакой примитивной одержимости. Он захватил ее целиком, и теперь она в его власти. Он может делать с ней что угодно.

Безумные мысли вскипали в нем, и их было много, очень много. Он видел Миа связанной по рукам и ногам, неспособной сопротивляться, в то время как он отчаянно трахает ее, удовлетворяя свою похоть. Он ставит ее раком и трахает сзади, кончает ей в рот. Имеет ее во всех мыслимых и немыслимых позах, пока в ее голове не останется никаких мыслей, кроме одной: о том, что она принадлежит ему.

Гейб притянул ее к себе, чтобы ее грудь уперлась в его. Миа взлетала и падала, подчиняясь его движениям. Ее спутанные волосы лезли ему в лицо. Обхватив Миа сзади, он снова выгнулся, стремясь войти глубже и слиться с ней, насколько возможно.

Боже, он был беззащитен перед напором своего желания. Он никогда не испытывал ничего подобного и сомневался, что ему это нравится. Происходящее тревожило его и вселяло неуверенность, заставляло пересмотреть свои намерения.

Спору нет, он был эгоистичным придурком. Он привык получать все, что хотел. Всегда. Но Миа вынудила его захотеть… стать лучше. Ему разонравилось быть хищным чудовищем, способным лишь брать, ничего не отдавая. Ему хотелось быть нежным с нею и ставить ее удовольствия выше своих. Он не знал, как это сделать, но хотел попытаться.

Если после случившегося она не сбежит из его постели, это будет чудом. Он ведь грубо обошелся с нею, и не один раз, а дважды. Отымел почти с садистской жестокостью. Во второй заход она даже не кончила.

Гейб закрыл глаза и попытался собраться. Миа так и лежала на нем, и он обнимал эту нежную, мягкую женщину.

Наконец он перекатился с ней вместе, выскользнул из ее жаркого влагалища. Гейб неуклюже поцеловал Миа в лоб, не находя слов, и в итоге вообще ничего не сказал, а просто слез с постели.

Миа следила за ним, пока он стоял голый. Ее взгляд не выдавал никаких чувств. В нем не было ни осуждения, ни отвращения, но и принятия тоже. Она просто наблюдала за ним, и он покрылся мурашками под ее задумчивым взглядом.

Гейб отвернулся и произнес, нагнувшись за одеждой:

— Лежи здесь. Когда доставят вещи, я их принесу.

— Хорошо, — тихо сказала она.

Он надел трусы, понимая, что выглядит старым козлом. Сейчас он был очень далек от обычного имиджа недосягаемой фигуры. Гейб не хотел, чтобы кто-то увидел его таким. Особенно Миа.

Глава десятая

Удовлетворенная, Миа уснула, погрузившись в теплый туманный кокон. Ее сновидения были полны ярких картин, и в каждой присутствовал Гейб. А затем ее выдернули из сна, и Гейб, реальнее некуда, стащил с нее натянутое до подбородка одеяло.