А я люблю военных…

“Лишь увижу след вашей кисти,

Слезы хлынут, как ливни.

А слов,

Что б ответить как должно,

Смогу ли найти?”

Сумитомо пришел в восторг.

— Ты так искусна, можно ли еще послушать?

— Десять тысяч стихов написала, вас, господин, ожидая. Если один лишь отметите, счастлива буду. Верю, вы возвратитесь, хоть и надежды немного.

Возвратитесь… И тогда буду вам читать…

— Что ж, хватит стихов, Харима, — едва сдерживая волнение, сказал Сумитомо. — Если Боги даруют удачу, а Будды расположение, вечным будет союз наш. Но… Пора! Нужно исполнить гири!

* * *

Оставшись наедине с Лавром, я сразу взяла быка за рога.

— Зачем ты стрелял в президента? — грозно спросила я.

Лавр испугался и даже попятился:

— Чего?

— Не “чего”, а бабахнул из гранатомета, — заверила я, на всякий случай хватая его за руку, чтобы сдуру не побежал.

Лавр заволновался.

— Не-е, не из чего не бабахал, — принялся убеждать он меня. — И в руках отродясь не держал этой “Мухи”. Из нормальной волыны, из нагана там или из чего другого это я могу, а из гранатомета, нет.

Признаться, удивилась я:

— Откуда же, тогда, знаешь, что из “Мухи” пальнули, если не стрелял?

— Слышал, ведь не глухой. Все только и говорят, что об этом.

— Кто — все?

— Да и сиделка, и Далилка, и Любка-соседка. Все говорят между собой.

Ха! Все уже говорят о моей “Мухе”! Куда только ФСБ смотрит?

— А что говорят-то? — заинтересовалась я.

Лавр усмехнулся:

— Что это страшная тайна, что приказано было об этом молчать и все подобное. Меня же они за мебель принимают, а я, хочешь — не хочешь, слушаю.

Должна сказать, что на самом деле я Лавра в склонности к покушению на президента не подозревала. Было очевидно, что Лавр этот специалист по блатному делу и ни на какие идейные соображения от рождения не способен, как и на сильные поступки, касающиеся разногласий с властями. Он раб своего эгоизма и действительно от кого-то скрывается, а под паралитика закосил лишь от страха.

Но с другой стороны фуфайка как-то в его шкаф попала, и попасть она могла только сразу после выстрела, в те самые три минуты, которые были у террориста до появления охраны. Дело происходило в понедельник, Лавр не в сквере загорал, а за стенкой лежал и не мог не знать, кто положил в его шкаф фуфайку.

Если до встречи с Лавром я еще испытывала сомнения и выделяла какой-то процент на его соучастие с заговорщиками, то теперь склонялась к мысли гораздо более невероятной: по всему выходило, что фуфайку в шкаф парализованного забросил… полковник.

Да-да, полковник, который сцапал меня, мой старый знакомец Петр Петрович, сосед Любы.

Почему он? А потому, что больше некому. Чудес на свете не бывает. Судите сами: в недрах Любиной семьи никакому заговору не созреть, наличие длинного Любиного языка тому живейшая гарантия. Старая дева тоже отпадает. Даже если от нищеты она и решилась бы на измену, то спрятать мужика в фуфайке в своей квартире не смогла бы, там здорово все перешерстили. Если вообразить, что она сама из гранатомета пальнула, то тут же выплывает вопрос: почему на ее теле не нашли следов пепла и гари? Ведь глаза и руки стрелявшего ничем не были защищены.

Впрочем, размышления о старой деве беспочвенны, стрелял мужчина, в этом я абсолютно уверена, как теперь уверена и в том, что это совсем не парализованный, то бишь не Лавр.

Охрана этажом выше, охрана этажом ниже…

Тогда остается сам полковник. Он, как сосед, мог на новоселье зайти. Правда я его не видела, но, думаю, он к этому и не стремился. Где-нибудь на кухне поздравил Любу, да заодно отравы в спиртное и подлил. Утром надел фуфайку, шлем и зашел в Любину квартиру, из “Мухи” бабахнул и бежать. “Муху” сунул мне в руки, а фуфайку паралитику подложил, думаю и шлем в кармане фуфайки. Потом в свою квартиру зашел, смыл гарь с рук и глаз… Этим, кстати, объясняется странный факт, что он прибыл на место преступления позже охраны, хотя находился на этом же этаже…

В голове моей все очень складно сложилось, смущало лишь одно: почему-то трудно было признать, что в рядах ФСБ нашлось место предателям.

Смущало и другое: мой Сумитомо!

Ниндзюцу!

Их школы — своеобразный прототип современных разведовательно-диверсионных школ.

Таким образом, задолго до этого момента я угадала участие в покушении человека из охраны. Угадала в своей будущей книге, даже не понимая сама.

Угадала ли? Или пытаюсь в этом себя убедить? Кто знает как срабатывают в нашей голове тот механизм, который сводит воедино логические цепи? Кто знает, как работает механизм интуиции? Совершил ли мой мозг невидимую для меня работу? Или просто воображение подвело?