А я люблю военных…

Выщипанные брови Капитолины снова на переносице домиком сошлись, а глаза подслеповато прищурились.

— Ну-ка, ну-ка, давай рассказывай, — загораясь любопытством, прошептала она, напрочь забывая о моем безумии.

Я тут же поведала о Сергее, отдельно и очень подробно упомянув и его “Бентли”, и роскошную квартиру, и испанский гарнитур.

— Такой мэн! Такой мэн! — по ходу повествования восхищалась я.

— Это же надо! Это же надо! — вторила Капа, радуясь за меня всею душой и немножечко мне завидуя. — И этот мэн тебя любит? — недоумевала она.

— У нас страшенный роман! Страшенный! — и взглядом и жестами выразила я свои впечатления, стараясь не замечать впечатлений Капы.

— Страшенный роман?! — Капа ахнула и схватилась за голову. — Как я завидую тебе! — уже откровенно призналась она и добавила: — А у меня лишь этот болван Коля. Только в жизни и сумел, что до генерала дослужиться.

— Такие люди тоже нужны, — снисходительно успокоила я подругу.

— Кому нужны? — возмутилась она.

— Людям нужны, — пояснила я. — На таких страна наша держится.

Капа яростно со мной не согласилась.

— На таких, как я, держится наша страна! — с болью стуча в грудь кулаком, закричала она. — Ведь если бы я всю жизнь не терпела своего бестолкового Колю, он бы без женской заботы, без внимания, сник, затосковал, заболел и не смог бы служить Родине. Соня, скажи честно, много найдется дур, способных бесплатно вынести все это безобразие: беспорочность собственного мужа, его честь, ответственность и патриотизм?

Пришлось признать, что таких дур немного.

— Вот то-то и оно, — удовлетворившись, успокоилась Капа. — А я все это выношу и, порой, горжусь этим дармоедом. Твой бизнесмен, если вдруг припечет, сядет в “Бентли” и укатит. Они же все эгоисты, бизнесмены эти, своя шкура им всего дороже. Всех продадут: и детей и жен. А мой Коля не такой. Он человек слова, у него есть честь, у него есть я. Ради меня Коля жизни своей не пожалеет, случись в этом надобность. Жаль, вот, все не случается.

Слышать такое мне было обидно.

— Ты, Капа, очень неправа, — возразила я. — Хоть и бизнесмен мой Сережа, но жизнью своей и он не боится рисковать ради меня. Знаешь как не хотел отпускать сюда меня одну?

— Нет.

— А я знаю, — успокаиваясь, сообщила я и с преувеличенными подробностями рассказала какой смельчак мой Сережа.

Капа выслушала меня с огромным вниманием и сделала абсурдное заключение:

— Тогда он тоже из ФСБ.

Пока я смеялась, она вернулась к полковнику. С жаром начала меня убеждать, что не мог стрелять в президента Петька Смирнов.

— Уж кого-кого, а Петьку я знаю и вдоль и поперек, — заверила она. — Смалку с Колькой они дружили. Петька Смирной, Сашка Смелов да мой Колька с самого детства не разлей вода.

— Это ни о чем не говорит, — вставила я, но Капа меня не слушала.

— Вместе школу закончили, — продолжила она, — в один университет поступили. Всегда друг за другом тянулись. Коля мой, правда, их обскакал, но это все потому, что у Николасика есть я. У Петьки так себе жена, ни рыба ни мясо. У Сашки чуть лучше, но тоже плохо мужем руководит, поэтому они дальше полковников и не дослужились. В остальном же, если не брать их жен, в государственном смысле, Соня, слышишь, они идеалы. Вот только глянь, как прошла их жизнь…

Капитолина уже полезла в свой доисторический сервант, извлекла с посудной полки семейный альбом и начала с интересом его перелистывать, с нежностью комментируя:

— Вот это мой Колька с Петькой на соревнованиях по стрельбе. Глянь на Петьку, вишь какой был худой, с детства патриот такой, только диву даешься. В общем, предатель из него никакой. Вишь глазки какие правдивые, честные.

Глазки у Петьки действительно были как у Павла Корчагина. Я хмыкнула и хотела свои на этот счет аргументы привести, но Капитолина уже так сильно была воспоминаниями увлечена, так увлечена, что и слушать меня не хотела.

— Вишь, Колька мой, орел. А это он с Сашкой, а вот они втроем: Колька, Сашка и Петька. А это Сашка Смелов один, ох и красавец он был, да и теперь еще ничего. Колька меня иногда к нему даже ревнует, — с блаженной улыбкой сообщила Капитолина.

Я смотрела и глазам своим верила, надо же, какие бывают чудеса!

— Капа, — закричала я, — да откуда же у тебя здесь мой Сережа?

— Где? Где? Где Сережа твой? — забеспокоилась Капа.

— Ты, оказывается, с моим Сережей знакома! — прозрела я.

— Да где? Где твой Сережа? — уже рассердилась Капитолина.