Секреты и сокровища

С годами же Аштон стал совсем сторониться людей, а Улла переселилась на ферму. Тогда же соседи Грэнди, фермеры Хендерсоны, и начали рассказывать своим знакомым о невыносимом зловонии, которое по ночам распространялось от фермы Грэнди буквально на милю вокруг. Хендерсоны говорили также о столбах дыма, выходящих прямо из земли соседей, и о приглушенных декламациях на чуждых человеку языках.

Джон Вульф, энергичный человек двадцати восьми лет, проживавший тогда в Эвиденсе, был моряком, который лишь недавно решил осесть на суше. Надо сказать, родился он в достойной семье, получил хорошее образование в школе Джозефа Брауна, и знал несколько языков. Морское дело было его неожиданным, но весьма поучительным увлечением. В столь молодом возрасте Вульф успел повидать мир, и даже скопить кое-какой капитал. Он построил себе дом на холме Окли, завел небольшое дело, и присматривал достойную девушку в жены. А по вечерам коротал время с друзьями, вспоминая морские байки.

Однажды, зябким сентябрьским вечером, старый друг Вульфа, Рэбит Хендерсон, нашел Джона в таверне "Медный Тигр", в Сайлес-Пойнте, принадлежавшей Милстону. Вид у Рэбита был весьма бледный и растерянный, так что Вульф поспешил поинтересоваться причинами столь явного замешательства своего друга.

Хендерсон поведал, что с недавних пор у его отца начали пропадать овцы. Само по себе это не было удивительно, поскольку в округе водились волки, но не так давно Рэбит обнаружил одну из овец мертвой у лесной опушки. Удивительно было, что даже волки не осмелились ее тронуть. Рэбит осмотрел ее внимательней, и обнаружил то, о чем не решился рассказать своему отцу. Овца была совершенно обескровлена, и во многих местах жутким образом деформирована, причем Хендерсон не мог найти этому никакого разумного объяснения. Кроме того от нее исходило неизъяснимое зловоние, не похожее на обычный запах разложения. Видимо оно и отпугнуло волков.

Выслушав друга, Вульф согласился, что происшедшее, безусловно, странно. Но Рэбит перебил его, и продолжил, сказав, что случай с овцой далеко не первый. Нашел он ее на полпути к ферме Грэнди, что буквально в полутора милях от того места на опушке. Тем вечером, обнаружив овцу, он решил проехать чуть дальше, но стоило ему подъехать к ферме поближе, ему в ноздри ударил все тот же ужасный смрад, только во много раз более сильный. Вечерний бриз почти сразу унес зловоние, оставив Рэбита в недоумении и растерянности. Все более укрепляясь в своих подозрениях, он тронулся было дальше, но тут перед ним возник чернокожий старик, один из слуг Грэнди, и знаками показал, что дальше ехать нельзя. Не испытывая никакого желания спорить, Хендерсон повернул домой, чувствуя от этого немалое облегчение. Как он сам признался Вульфу, у него было ощущение, словно озноб мгновенно прошел у него по коже, как если бы он избежал какой-то угрозы.

Когда Рэбит закончил свой рассказ, Вульф некоторое время молчал, после чего сказал, что полностью разделяет обеспокоенность друга, и предлагает ему свою помощь. Дело в том, пояснил Вульф, что уже несколько раз, когда он встречал Аштона или Уллу Грэнди в городе (что было довольно редким событием само по себе), оба настойчиво предлагали ему нанести им визит. Слухи, которыми был полон Эвиденс, да и сам отчужденный вид Грэнди вовсе не располагали к тому, чтобы воспользоваться этими приглашениями, но теперь у Вульфа был повод самому посмотреть, что к чему на загадочной ферме.

Рэбит, тронутый участием Вульфа, горячо поблагодарил его, и тот на следующий же день поехал к Саксет-Роуд, захватив на всякий случай пару изящных терцерольных пистолетов, купленных им в Бельгии, и спрятав их под одеждой.

По дороге Вульф порядком озяб, поскольку сентябрь уже подходил к концу, и дни становились все прохладней; к тому же моросил мелкий дождь. Темнокожий старый слуга встретил его у границы владений Грэнди. Он молча проводил его к дому, не выказав ни малейшего удивления. Лошадь Вульфа отвели в стойло. Самого его на пороге встречал хозяин, сверля непроницаемым взглядом агатовых глаз. Он не стал спрашивать о причинах столь неожиданного визита, провел Вульфа в уютный кабинет, предложил подогретого вина; словом, встретил его весьма любезно. Они долго говорили на отвлеченные темы; беседа оказалась столь увлекательной, что молодой человек напрочь позабыл истинную цель своего посещения.

В кабинете Аштона стояло множество стеллажей с книгами, и Вульф с удивлением обнаружил там целые батареи греческих, латинских и английских классиков, наряду с философскими, математическими и лингвистическими трактатами. Заметив явный интерес гостя к этим трудам, Грэнди предложил ему осмотреть библиотеку в комнате перед лабораторией. На полках стояли тома Парацельса, Агриколы и Аристотеля, Роберта Ван Страатена, Штемма и Шаахе. Джон заметил, что по большей части библиотека была посвящена алхимии, каббалистике, магии, и астрологии. Он заметил Гермеса Трисмегиста в издании Менара, "Книгу исследований" Аль-Джабера, каббалистический «Зохар», "Звезду Альмонд" Вальтера Фон Трикса, "Сокровищницу алхимии" Роджера Бэкона, подборку уникальных рукописей о философском камне. Сняв же с полки том с простым названием "Рукописи Востока", Вульф побледнел, поняв, что в действительности это — запрещенный «Necronomicon» безумного араба Абдуллы Аль-Хазреда, о котором он столько слышал в своих путешествиях, и с которым были связаны чудовищные обряды, совершаемые в одном глухом прибрежном поселении Африки, откуда ему в свое время едва удалось унести ноги.