– Слушай, как ты догадалась? – вывел меня из задумчивости голос секретарши Дегтярева. – Лариса была супругой Морозова и умерла от инфаркта.
– Теперь проверь еще кое-кого, – распорядилась я. – Записывай имена и фамилии…
Глава 11
Спустя короткое время выяснилась правда про остальных жен Григория Константиновича. У Валерии случился инсульт, у Ирины оторвался тромб, Наталью убила аневризма головного мозга, она умерла до приезда «Скорой».
– Обалдеть! – ахнула Емелина. – Все они были совсем молоденькими! Знаю, конечно, что можно и в юные годы умереть, но очень уж тревожная закономерность: свадьба девушки с Морозовым, небольшой период жизни в браке – и похороны. Да он просто Синяя Борода [7]! И он хитер, удалил из базы данные о женах. Явно нанял хакера, боялся, что кто-нибудь погуглит Григория Константиновича, обнаружит список несчастных и призадумается.
– Не такой уж он и умный, – возразила я, – биографию покойных чистить не стал.
– Очень странно, – продолжала Рая, – молодые женщины должны быть здоровыми. Ну ладно тромб, но инфаркт, инсульт… Почему никто из родителей не забеспокоился, не затеял расследования? Ну-ка, погоди! Ты торопишься?
– Нет, – ответила я.
– Скоро перезвоню, – буркнула Емелина.
Я привела себя в порядок, пошла к Татьяне, поговорила с ней, получила список антимигреневых продуктов, села в машину, услышала характерное посвистывание и увидела сообщение об эсэмэске. Текст выглядел странно – «Пуктс!». Отправил абракадабру полковник. Я захихикала и послала Дегтяреву всем известный значок «:))». Через секунду мой телефон зазвонил.
– Что за ерунда от тебя пришла? – поинтересовался Александр Михайлович.
Хороший вопрос от человека, который только что отправил загадочное слово «Пуктс».
– Это улыбка, – пояснила я.
– Чья? – не понял полковник.
– Моя, – пытаясь сохранить серьезность, ответила я. – Чтобы сэкономить время и место, в эсэмэсках часто используют всякие знаки.
– Да? Я получил двоеточие и скобки.
– Очень похоже на веселую рожицу, глаза и рот.
– Не вижу тут никаких лиц! – возмутился Александр Михайлович. – Сплошная глупость!
– Присмотрись, – посоветовала я.
Из наушника раздалось сопение.
– Ну… вроде теперь различаю. А где уши, волосы? Морда получается уродская.
Я очень пожалела, что наш разговор не слышит Манюня.
– Если тебе не нравятся значки, то, надеюсь, придутся по душе смайлики? Ушей у них, правда, тоже нет, зато сразу понятны все эмоции.
– Кто такие смайлики? – занервничал приятель.
– Предположим, я собралась написать: «Александр Михайлович, люблю тебя», – начала я.
– Маловероятно, что тебе придет в голову подобное, – тут же заявил Дегтярев, который редко дает человеку высказаться до конца.
– Хочешь узнать про смайлики? – рассердилась я. – Тогда не перебивай. Слово произошло от английского «смайл», улыбка…
– Выключи преподавателя иностранного языка, забудь о своей манере подбираться к основной теме разговора за сто километров, объясни просто и доходчиво, – потребовал полковник.
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сейчас получишь эсэмэску, – пообещала я, – рассмотри ее как следует и позвони.
– М-м-м, – промычал Александр Михайлович.
Я отыскала изображение фуражки и красного сердца. Спустя пару минут Дегтярев закричал из трубки:
– Что это за фиговина?
Интересно, почему всегда разговаривающий спокойно Александр Михайлович, пользуясь мобильным, начинает орать?
– Ну как, теперь ясно? – спросила я.
– Глупость полная. В ней нет смысла.
– Представь, что ты на месте происшествия обнаружил такую записку. Какие мысли придут тебе в голову? – Я попыталась воздействовать на полковника через его профессиональные навыки.
– Летчик спит, – заявил приятель.
Настал мой черед изумиться.
– При чем тут летчик?
– Такие фуражки у пилотов из военно-воздушных сил.
– Господи, – выдохнула я, – никому, кроме тебя, не могло прийти в голову рассматривать головной убор в деталях. Я вообще-то имела в виду другое. Фуражка обозначает полковника.