Приват-танец мисс Марпл

– Да уж, – улыбнулась Лида, – никто из покупателей не усомнился, что я одной ногой почти в могиле.

Тата повертела в руках визитку.

– Но тебе не поверят в фонде, там постоянно видят недужных.

– Спорим, я так изображу умирающую, что мне дадут любые деньги? – обиделась Лида.

– Нет, не получится, – стояла на своем Наташа.

– Ха! Вот увидишь, – завелась Лидия.

Так, с простого спора, все и началось. Через год сестры стали жить припеваючи.

Они не считали себя мошенницами, наоборот, полагали, что совершают добрые дела. Прежде чем откусить деньги у какого-то фонда, кузины наводили о нем справки и начинали атаку на благотворителей, только если знали, что они в основном занимаются самопиаром и устройством вечеринок.

У Лиды и Наташи были незаурядные пробивные способности и большой актерский дар, также их обеих отличало умение настоять на своем. В общем, они всегда получали неплохой куш.

Не все милосердные организации оказывают финансовую поддержку нуждающимся, часто предоставляют какие-нибудь бесплатные услуги. Мошенницы ездили на халяву отдыхать, посещали бесплатно салоны красоты, получали продукты. И хорошо знали, где работают сострадательные люди. Ну, например, Дом книги в Медведкове. Там стараются помочь людям с ограниченными возможностями, даже сделали особый туалет, куда въезжает инвалидная коляска. Лида и Тата знали: если придут в открытое при магазине кафе и робко попросят дать чашечку самого дешевого кофе без сахара, добрая девушка за прилавком моментально сделает им большой бокал латте, положит к нему пару прекрасных пирожков и возьмет за все две копейки. Можно чудесно отдохнуть на мягком диване, попивая кофе и читая книгу.

Что бы там ни говорили, добрых и сострадательных людей на свете больше, чем злых и жестоких. А сестры действительно прекрасные актрисы, и они хлебали доброту и сострадание полной ложкой.

Еще Лидия виртуозно умеет подделывать любые документы, поэтому ни история болезни, ни другие бумаги не вызывали в фондах и прочих организациях ни малейших подозрений. Почему Наташа решила отдохнуть на дармовщинку именно в Табаско? Ей понравилось, что там предложили отдельную комнату, пятиразовое питание и ежедневное посещение СПА. Ни в каком другом санатории, куда мог поехать инвалид, ничего подобного не обещали.

– Вы же говорите, что наказывали организации, которые мало помогают людям, а тратят собранные средства на самопиар, – не выдержала я. – При чем тогда дом милосердия? Его сотрудники не собирают пожертвований.

– Ага, вам так сказали, а вы и поверили, – скривилась Наталья. – У них на сайте написано: «Принимаем только совершенно одиноких людей, инвалидов, тех, кто ограничен в общении». Очень подозрительным нам это условие показалось. Почему бы им не позвать больного человека, имеющего родственников? Ведь заодно бы и близкие его отдохнули. Мы сразу поняли – нечисто там дело. И не ошиблись. Но лучше я по порядку расскажу…

Глава 23

В доме милосердия Наташу приняли с распростертыми объятиями и велели пользоваться исключительно той косметикой, которая находилась в ее ванной. Актриса не возражала. И кремы, и лосьон, и гель для душа оказались хорошего качества, ни малейшей аллергии, как у некоторых отдыхающих, у нее не возникло. Через пару дней ее позвали к главврачу, и та сказала:

– Пора сделать полную диагностику. Сегодня вас отвезут в центральную больницу Табаско и проведут исследование на томографе.

Врач в клинике была крайне внимательной и дотошной, она долго занималась с пациенткой, потом сказала:

– Результат вам сообщат.

На следующее утро Зинаида Борисовна пригласила актрису, протянула ей несколько сколотых листов и попросила:

– Распишитесь в конце. Можете не читать договор, он стандартный. Забыли дать вам его в день приезда. Это ваше согласие на использование нашей продукции, кремов и прочего.

Артистка не настолько глупа, чтобы подмахивать какие-либо бумаги, тщательно не изучив их. Но ведь в дом милосердия она приехала не как Наталья Одинцова, а с документами двоюродной сестры. Поэтому она поставила закорючку, прекрасно зная: если вдруг возникнет скандал и к настоящей Лидии, размахивая бумагой, придут полицейские, та сделает круглые глаза, расскажет о потере паспорта и гневно воскликнет: «Сделайте графологическую экспертизу, и вы поймете, что у меня другой почерк!»