Приват-танец мисс Марпл

Рашидова попыталась высвободиться.

– Отстань, сумасшедшая!

Но я вцепилась в глупую девицу, как питбуль в батон колбасы.

– На совести Морозова пять убитых жен, включая Илю.

Аида замерла.

– Врешь.

– К сожалению, это правда, – поежилась я. – У Морозова в особняке есть мемориальная комната, там хранятся фотографии всех несчастных, лежат их обручальные кольца.

– Врешь, – жалобно повторила Рашидова.

Я подтолкнула ее к выходу из магазина.

– Пойдем поговорим в кафе, оно в двух шагах отсюда.

Аида неожиданно покорно пошла к двери.

Глава 26

– Откуда ты узнала, что Морозов зациклен на голубоглазых блондинках с родинкой пониже уха? – спросила я, едва мы сели за столик. – Только, пожалуйста, не лги мне, что не хотела стать клоном Илоны.

– Одна знакомая посоветовала, – призналась Аида. – Пришла вечером в гости и с места в карьер завела: «Свадьба с Григорием сразу решит все твои проблемы. Могу помочь его охомутать. На раз-два получится, не сомневайся. Знаю, на какие кнопки нажимать. Чихнуть не успеешь, как станешь госпожой Морозовой».

Я уронила на пол меню.

– Тебе не показалось странным предложение твоей знакомой? Илона только умерла, рановато вдовцу думать о новой жене. Не находишь?

– Она сказала: «Григорий скоро из поселка смоется, не останется в Вилкине. Упустишь свой шанс, пеняй на себя. Я тебе объясню, как себя вести надо». – Рашидова всхлипнула. – А у меня…

Аида вдруг опустила голову на сложенные руки и тихо заплакала. Я погладила ее по волосам.

– Успокойся. Что случилось?

Она вытащила из вазочки салфетку, вытерла лицо.

– Все вокруг считают меня обеспеченной, думают, я дочь Тахира Рашидова.

– Владельца сети дорогих бутиков? – уточнила я.

– Ага, – жалобно подтвердила глупышка. – Ее тоже Аидой зовут, и у меня отчество Тахировна. Имена Аида и Тахир у мусульман не редкость, фамилия Рашидов распространенная. В Вилкине большая часть жителей поэтому мне во весь рот улыбается. А между тем я своего биологического папочку ни разу в жизни не видела. От него лишь фамилия с отчеством достались, внешне я в маму пошла. Но ее тоже не помню, воспитывалась у тетки. Хотя слово «воспитывалась» не подходит. У Земфиры было пятеро детей, муж, свекровь, свекор, три незамужние сестры, меня сделали домработницей. Первое детское воспоминание – тетка лупит меня по щекам и орет: «Разбила блюдо, косорукое чучело! Мать наркоманкой была, и у дочери руки трясутся!» Мне, наверное, лет пять или шесть тогда было, я посуду мыла и не удержала тяжелую тарелку. А еще она постоянно визжала: «Родилась у Тахира не нашей веры дочка, вся в мать-украинку удалась, ничего от Рашидовых в тебе нет!»

Аида скрестила руки на груди и продолжала говорить без остановки.

…В пятнадцать лет девочка сбежала из дома тетки – села «зайцем» в электричку и покатила куда глаза глядят. Пересаживалась с одного поезда на другой и в конце концов очутилась в Москве. Поселилась на вокзале, стала просить милостыню. К счастью, то ли от скудного питания, то ли от стресса у бедняжки начались кожные проблемы, лицо, шею, руки, все тело покрыли ярко-красные, зудевшие пятна, которые бедная Аида расчесывала до крови, а лоб и щеки обсыпали прыщи. Люди считали ее заразной и гнали вон. Но, повторяю, к счастью – малопривлекательная внешность отпугивала от несчастной сутенеров, иначе бы стала сирота проституткой.

Через два года полуголодной жизни в центре Москвы Аида сильно заболела, у нее зашкалила температура, начался грудной кашель. Девочка решила, что пришла пора умирать, и испугалась, ей не хотелось расставаться с жизнью в мрачном подвале, в полном одиночестве. А еще она боялась, что ее тело съедят крысы, поэтому выползла на шумную площадь.

Был солнечный летний день, вокруг гомонил народ, и никому не было дела до маленькой, грязной, еле живой бродяжки. Аида упала на газон и поняла: подняться уже не сможет. Сколько времени она пролежала на траве, неизвестно. В какой-то момент, открыв глаза, она увидела ангела, который всматривался в ее лицо и что-то говорил. Вот только слов Аида не разобрала, лишь успела подумать: «Вот здорово! Значит, бог существует, наверное, он меня пожалеет». А затем провалилась во тьму.

Очнулась она в постели. Обвела глазами комнату, пощупала одеяло, подушку, обозрела тумбочку, на которой стояли пакет с соком, тарелка с фруктами, и поняла, что ангел ей не привиделся, жизнь после смерти продолжается, ей повезло попасть в рай. Вон как здесь чисто, и у самой Аиды руки белые, а не серо-грязные, как обычно.