Мороженое для горячей штучки

– Хорошо! – выдохнул он. – Скажи, где ты?

Серафима назвала ресторан и примерный адрес, где это находится.

– Я же говорю – выпила! Ресторан… – вздохнул Герман, но его голос стал более эмоциональным.

– Да не выпила я! Здесь этот маньяк-миллионер, который купил особняк Алексея.

– И он тоже возжелал тебя? – Даже через сотовую связь Серафима почувствовала его усмешку, и это ее взорвало.

– Да, это так! Представь себе! Только это не от моей неземной красоты! Он возомнил, что я пришила его конкурента, и возжелал такой опасной женщины! Он ненормален и пьян! Помоги мне! Меня не выпускают.

Тут дверь в туалет открылась.

– Птичка-невеличка, ты здесь? Чего-то долго… Хозяин уже беспокоится!

Сима похолодела.

– Я сейчас! Выйдите!

– Три минуты, рыба моя, и пора плавать в шампанском! Крис Геннадьевич в нетерпении, три минуты – это предел, – у парня был невозможно слащавый голос и какая-то издевательская уменьшительно-ласкательная манера речи.

Оставшись в тишине, Сима вцепилась вспотевшими руками в телефон.

– Герман? Прошу, дай мне телефон Владимира Всеволодовича.

– Я слышал все, уже еду. Продержись, Мата Хари, я постараюсь как можно быстрее, – ответил он ей вполне серьезно.

Серафима выключила телефон, спрятала его в сумочку и вышла из туалета. Парень с наглой физиономией осмотрел ее.

– Возвращайся к Крису Геннадьевичу, он несколько сердит.

Сима, прижимая к себе сумку, словно она могла ее защитить, вошла в зал ресторана. Разительные перемены, происшедшие во внешности Криса Геннадьевича, сразу же поразили ее. Лицо его было злое, взгляд жесткий, губы плотно сжатые, а сама поза весьма высокомерной.

– Мне моя служба охраны доложила, что ты хотела уйти, не попрощавшись? Это правда? Неблагодарная…

– А я не понимаю, почему я должна отчитываться перед вами? – спросила Серафима, стараясь держать удар и позу.

– Потому что согласилась пойти со мной ко мне в ресторан, – ответил ей Крис Геннадьевич.

– Я не знала, что он ваш, я пошла в ресторан, а не куда-либо в другое место типа сауны. И я не хочу здесь оставаться, я хочу уйти, – твердо сказала Серафима.

– Ты разочаровываешь меня, – сухо ответил он ей, крутя бокал с вином в широкой ладони.

– Я готова пойти на этот риск, но я хочу уйти, – повторила Сима, пытаясь уладить ситуацию мирным путем, – вы же не станете удерживать меня силой?

Но лицо Криса Геннадьевича не обещало ничего хорошего.

– Здесь я решаю, кто уйдет, кто нет.

– Это преступление! – Воскликнула она.

– Прекрати! Кто тебе поверит? А на моей стороне будет тысяча свидетелей, что ты сама напала на меня и хотела так же убить, как и Алексея. Может, ты объявила войну богатым мужчинам? Зуб у тебя на миллионеров? Мы, если надо, и вилку тебе в руку вложим, и пойдешь ты, моя библиотекарша, по этапу, как миленькая, но сначала доставишь мне удовольствие.

– Зачем вам это? – спросила Серафима.

– Прихоть, – пожал он плечами.

– Чудачество человека, у которого все уже есть? – уточнила она, чувствуя, что дрожит голос.

– Можно и так назвать, или – хочу новых, острых ощущений.

– И вы всегда добиваетесь своих целей? – то ли Симу на самом деле это интересовало, то ли тянула время, ведь если верить словам Германа, то он уже летит к ней, чтобы спасти.

– Всегда! А по мне не видно? – неприятно заулыбался он. – Я всегда хозяин положения.

– Но не всегда, видимо, законным способом? – уточнила Серафима.

– Ну, а ты как думаешь? Мне все равно, каким способом! Главное – это цель! И я ее, детка, достигну, чего бы мне это ни стоило! Ты присядь, поешь. Худая и бледная. А мы проведем сегодня жаркую ночь!

– То есть сейчас ваша цель…

– Ты! Совершенно верно!! И мне все равно, что ты по этому поводу думаешь! Сейчас мы пройдем в ванную, и я проведу ночь с библиотекаршей! Я не трачу зря столько «Мартини»! Я хоть и богат, но чертовски рационален! Это понятно? И если будешь вести себя хорошо, то останешься жива и на свободе. Если удивишь меня чем, что сделать крайне трудно, то еще и деньжат подкину, а вот если не уважишь как следует, так ребятам своим отдам, они тебя и научат, и проучат!

– Вы знаете, что вы подонок? – спросила Серафима, нервно дергая ногой.