Реквием

— Кажется, мы уже встречались.

— Правда? — заинтересованно спросила Саша.

Райан покосился на Джареда:

— Могу я… — Он вновь посмотрел на меня. — Украсть тебя на минутку?

— Нет, — быстро ответил Джаред.

Я поперхнулась и исподлобья взглянула на него.

— Сейчас вернусь.

Джаред нахмурился, но возражать не стал.

— Что ж, — пропела Саша Джареду, — теперь мы наедине.

— Я сейчас вернусь, — повторила я и грозно посмотрела стажерке в глаза.

Райан взял меня за руку и отвел в сторону.

— Мне казалось, у нас уговор.

— Уговор? — прошипела я. — Я сказала, что в долгу перед тобой, ты помог мне одурачить Джареда. Но я не обещала помогать тебе с Клер. Ты не имеешь права ее преследовать.

— На меня сейчас столько всего навалилось, — вздохнул Райан. — Убили моего напарника, и я считаю, что это как–то связано со смертью других полицейских за последний год. Я должен поговорить с ней до того, как возьмусь расследовать это дело. Нина, все очень серьезно. Действительно серьезно, а я не могу сосредоточиться — все время думаю о Клер.

— Ты расследуешь убийства полицейских?

Лицо Райана вдруг стало суровым, и я занервничала.

— Неофициально. Мы с Андерсеном вместе занимались этим делом. Раньше я не был уверен, что они связаны… но после гибели Кита… я знаю точно. Даже те, что выдавались за несчастный случай.

— Послушай, — заговорила я, но Райан перебил меня:

— Нет, это ты послушай. Я в большой беде. В участке никто не догадывается, чем мы занимались, а если узнают, то такое дело не доверят новичку. Нина, они убили моего напарника. Теперь это личное. Если я в скором времени со всем не разберусь, можешь со мной попрощаться. Мне нужно сконцентрироваться, а у меня в мыслях лишь синие глаза Клер, прикованные ко мне в той адской дыре.

— Закончил? — раздраженно спросила я.

— Нет. Прости, мне действительно жаль.

— За что простить? — растерянно проговорила я.

Райан обхватил мое лицо ладонями и поцеловал. Но не просто поцеловал, а страстно, проникновенно. Возмутительная выходка на виду у моих подчиненных, не говоря уж о женихе.

Но не успела я испытать стыд, как Райан полетел через всю комнату, проехался по танцполу и чуть не врезался в установку диджея.

Музыка тут же стихла, раздались испуганные вскрики.

— Джаред, остановись! — закричала я, видя, что тот готов наброситься на Райана.

Я побежала к другу, чтобы не допустить кровопролития, но в ту же секунду перед Райаном выросла Клер и встала в защитную позу, лицом к лицу с братом.

Джаред не двигался, хотя весь кипел.

— Он сделал это… специально.

— А ты ему подыграл, — подхватила Клер и повернулась к Райану. — Поцеловать мою сестру? Чтобы я обратила внимание? — Она приподняла его за галстук.

Райан закашлялся и ослабил узел на шее, после чего заулыбался.

— Я сделал то, что нужно, — парировал он, потом повернулся к Джареду. — Прости.

— Мне плевать на твои мотивы, больше не смей прикасаться к Нине. Убить я тебя не могу, но мечтать о смерти заставлю.

Джаред схватил меня за руку и потащил прочь; мы спустились на два этажа, прошли на стоянку.

У «эскалады» я прикрыла рот ладонью. Джаред по–прежнему злился, но когда он взглянул на меня, я не сдержала улыбки.

— Он все–таки допек тебя, — сказала я, пытаясь не засмеяться.

— Точно, — ухмыльнулся Джаред.

Мы оба захохотали как ненормальные, так весело нам еще не бывало, и мы остановились, когда живот мой свело от смеха и я начала задыхаться.

Домой мы ехали, держась за руки и улыбаясь друг другу на каждом светофоре. Беседа Клер и Райана закончится, скорее всего, катастрофой, но все же нас накрыло необычайное спокойствие, как будто все наконец встало на свои места. Я понятия не имела, что скажет Райану Клер и насколько правдивыми будут ее ответы, однако Райан был ее талехом, да к тому же влюбленным в нее. У меня не оставалось сомнений, что наши судьбы сплетены воедино.

Предсказания Джареда не сбылись, но он еще никогда так не радовался своей ошибке.

На следующее утро за окном хлопьями падал снег. Каждая пушистая снежинка кружилась в неповторимом танце под свою собственную мелодию.

Я выглянула в окно: землю укрыло белое одеяло, серые тучи не оставляли надежды на прояснение.