Месть божьей коровки

– Возьмите меня к себе уборщицей, – писклявым голосом проговорила Яна, и они оба не удержались от смеха.

– Ладно, поехали. – Рустем завел мотор, и «Ламборджини» тронулся с места.

Яна кинула прощальный взгляд в зеркало заднего вида и увидела все тех же мужчин, стоящих и смотрящих вслед. Они все еще не решались продолжить путь по своим делам.

– Совестливые ребята, проверяют, все ли с нами в порядке. А может, ждут, что ты врежешься в первый же столб, а они потом разберут твоего красавца на запчасти, при продаже которых можно здорово поправить свое финансовое положение.

– Нельзя так плохо думать о людях, – усмехнулся Рустем.

– Уж они-то точно подумали о нас, что мы сбежали из психушки, – ответила Яна, глядя в окно. – Интересно, а тебе интересно смотреть по сторонам? – обратилась она к нему. – Ну, уж теперь точно каламбур.

– Я стараюсь не смотреть, – ответил Рустем, так вцепившийся руками в руль, что у него побелели костяшки пальцев.

– Как же? А это ощущение?! Боже! Как изменился мир? Какое все стало другое, пока я сидел взаперти? – Яна широко развела руками и похлопала ресницами.

Рустем рассмеялся.

– Ты так говоришь, будто я вышел из-под земли, вылез из бункера или прилетел с другой планеты. Я не видел этих скамеек и этих вывесок, но я не был оторван от мира полностью.

– Общался через Интернет?

– Да, я в курсе последних достижений человечества, а еще я много читаю, – ответил Рустем.

– Браво! А вот если бы я была писательницей детективного жанра, куда определил меня следователь, то убийцей у меня был бы ты.

– Я? Почему? Убийцей должен быть тот, на кого совсем не подумаешь. А я – тип странный, на меня подумать очень и очень даже можно, – невозмутимо ответил Рустем.

– Ну и что? Зато в том, что ты говоришь и делаешь, много неувязок и нестыковок. Вот, например, человек, теряющий сознание от легкого дуновения ветерка на улице, зачем-то покупает спортивную машину, развивающую скорость, как самолет на взлете. Видите ли, «я выбрал ее по Интернету, так как я не выхожу из дома, и она мне понравилась», – передразнила его Яна, скорчив забавную рожицу. – Или: «Я люблю одну девушку, живущую в моем же доме и жаждущую встретиться со мной, но я буду спать только с проститутками». Почему? Это необъяснимо. Хотя мне кажется, что ты любишь покупать, и не важно, что сколько стоит. Думаешь, что, отдавая деньги, полностью овладеваешь этой вещью.

– Я не думал об этом в таком ракурсе, – серьезно ответил Рустем, – а сколько стоишь ты?

– Я? – Яна резко мотнула головой, чуть не вывернув шею.

– Ага! – спокойно ответил он.

– Ты хочешь купить меня?!

– Если хватит денег.

– Боюсь, что не хватит, – ответила Яна, чувствуя, как мурашки пробежали у нее по спине.

– Это из той серии, что не все можно купить за деньги? – усмехнулся Рустем.

– А ты серьезно думал, что все?! – удивленно посмотрела на него Яна. – Боюсь, но ты читал не ту литературу.

– Или встретился не с той девушкой.

– Может быть… Осторожно, поворот!

– Вижу, я немного пришел в себя.

– Я рада.

– А ты – кремень! Ни капли жалости к юродивому.

– Ты уже сам себя пожалел за себя и за того парня. А потом, что мне тебя жалеть-то? Не родственник, не любовник…

– Так мы можем исправить… я имею в виду второе? – стрельнул в ее сторону глазами Рустем.

– Как не стыдно приставать к взрослой тете, – покачала головой Яна.

– Гормоны, – пояснил Рустем.

– Бьют в голову? – уточнила Яна.

– Точно!

– А я могу дать по голове, и она займется не дурными мыслями, а самолечением! – пообещала она.

– Понял! Исправлюсь!

– Надеюсь, – хмуро добавила Яна, помня глаза актрисы Молочной, полные любви и боли.

– А я ведь видел, как этот следователь пускал слюни, глядя на тебя, словно кот на сметану, – буркнул он.

– Ну и что? А ты думал, что я нравлюсь только тебе? – ответила Яна.

Ездил Рустем очень хорошо, похоже, что до своего заточения он был просто «профи» в этом вопросе. Поэтому и выбрал гоночную, спортивную модель автомобиля. Только лицо его было сверхсосредоточенным, бледным, а взгляд напряженным.

– Это как в компьютерной игре, просто едешь по дороге и стараешься никого не задеть. – Он хмурил темные брови и, казалось, сам себя уговаривал.