Хищный аленький цветочек

А еще Ольге пришлось бросить занятия по истории искусства, которые были организованы владелицей одной из художественных галерей. Сами понимаете, у многодетной матери нет особого времени на самосовершенствование, но Оля после рождения Сони, чтобы не превратиться в робота, исполняющего домашние обязанности, записалась на бесплатные лекции, каждый четверг с семи до десяти вечера ходила слушать рассказы о живописцах и картинах. И вот из-за общения с Жанной лишилась единственного любимого досуга.

Бирюкова подошла попрощаться к владелице галереи, не выдержала, расплакалась, рассказала, почему больше не сможет посещать занятия. Но чем искусствовед могла помочь слушательнице? Она подарила Бирюковой авторский экземпляр книги об импрессионистах, на том и расстались.

Изменилось и отношение детей к благотворительнице. Вначале и старшие, и младшие были в эйфории от дорогих подарков, которые им покупала Львова, но потом градус восторга начал падать. Ребята поняли, что мобильные телефоны, компьютеры и прочие радости следует ежедневно отрабатывать. У детей теперь не было времени на простые ребячьи радости, вроде похода с приятелями в кино или на общение в Интернете. Но еще хуже оказалось то, что им почти некогда стало делать уроки, в их дневниках появились двойки. Младшие заныли: «Почему из-за Сони всем должно быть плохо? Это ей лекарство покупают, а не нам. Надоело каждый день веселиться». Львова же говорила им: «Бог с ней, с учебой, не переживайте из-за плохих отметок, я вас устрою на платное отделение в любой институт».

Оля поняла, что еще немного – и благодетельница полностью развалит ее семью, необходимо дистанцироваться от пиявки. Но где потом найти денег на медикаменты?

И вдруг Львову убили. Услыхав новость, Бирюкова в первый момент заликовала. Ура, они избавились от вампира! Но через минуту пришел ужас – а как же Сонечка?

Вскоре выяснилось, что благодетельница завещала Бирюковым все, что имела. Узнав от нотариуса о наследстве, мать Сони зарыдала от радости: больная дочка сможет получать лекарство. Потом Оля испугалась. Что, если полиция посчитает их с мужем убийцами? Бирюкова обожает детективы, а во многих криминальных романах написано: первыми под подозрение попадают те, кто заинтересован в смерти жертвы. А кто оказался в выигрыше после гибели Жанны Сергеевны?

Оля с Сергеем посовещались и решили: если к ним придет полиция, надо сказать, что его родители дружили с матерью и отцом Львовой, а сама Жанна крестная Сони. Бизнесвумен собственных детей не имела, вот и считала ребятишек друзей родными, помогала семье материально, а также составила завещание в их пользу. Когда следователь Малкин задал Бирюковым ожидаемый вопрос: «Вы, очевидно, хорошо знали Львову?» – они выдали заготовленную версию, расхвалив бизнесвумен, но подчеркнув, что та была замкнутым человеком, ни малейших подробностей о своей личной жизни даже им не рассказывала.

Сейчас, получая прибыль от SPA-салонов, Бирюковы тратят деньги в основном на покупку медикаментов и продуктов для Сони, а то, что остается, кладут на счет. Они решили для себя, что никогда не воспользуются даже копейкой на личные нужды, в том числе и на покупку столь необходимой семье просторной квартиры. В банке копятся средства, которые пойдут исключительно на образование детей. Еще Бирюковы отчисляют двадцать процентов с каждой получаемой суммы в благотворительный фонд, заботящийся о больных ребятишках. А вот переступить порог бывшего жилища Жанны ни Оля, ни Сергей не способны. Они прекрасно знают, что, продав «двушку» Львовой и выставив на торги свою «трешку», смогут приобрести достойное жилье, но начать операцию с недвижимостью не спешат…

– Поймите меня правильно, – плакала Ольга, заглядывая в глаза Панова, – Жанна Сергеевна нас до сих пор словно на крючке держит. Я раз в неделю на могилу ее езжу, убираю там, скоро памятник поставим. В последнее время мы с Сережей ее просто ненавидели, и теперь нам стыдно – получается, она с того света за таблетки для Сонечки платит. Но через несколько лет, надеюсь, необходимость в лекарстве отпадет, вот тогда мы избавимся от Львовой навсегда. Если же продадим ее квартиру, то постоянно, входя в новые хоромы, будем думать, что опять надо благодарить ее. Поверьте, мы не убивали Жанну, просто не способны на это.