Седьмой мост

Расплатившись, незнакомка встала и надела пальто. Проходя мимо Алевтины, немного замедлила шаг и цепким взглядом «ощупала» ее лицо. Но, так ничего не сказав, покинула помещение.

Что думать, Аля не знала. Кто эта девушка? Может, они встречались раньше? Аля вообразила, что ее лицо показалось девушке знакомым, но та будто так и не решилась спросить, где они встречались. Может, обозналась? Но Аля была уверена в том, что раньше они не виделись, хотя… что-то в чертах неизвестной девушки навевало смутные ассоциации.

Она казалась примерно ее ровесницей, похожей на Алину комплекции: такая же полная, рыхлая, разве что ростом немного повыше. Лицо, насколько могла рассмотреть его Алевтина, было круглым, щеки – налитыми, разрумяненными, губы – яркими, будто накрашенными вульгарно-алой помадой, хотя их цвет был натуральным. Вообще, похоже, девушка не пользовалась косметикой, в которой из-за естественных красок не нуждалась.

Эта девушка так и выветрилась бы из ее памяти, как мимолетный эпизод, если бы не то, что случилось позже. Расплатившись, Аля вышла на улицу и на этот раз уже торопливо направилась по аллее к выходу. Пару раз впереди мелькнуло красное пальто: неизвестная выбрала ту же дорогу, по которой Алевтина возвращалась домой. Так они и шли вместе, но на некотором расстоянии друг от друга, какое-то время, пока…

Пока не случилось то, о чем Алевтина до сих пор не могла вспоминать без содрогания. Как это произошло, она не видела, застала уже финальную картину, которая ярким алым пятном, распластавшимся на покрытом серым снегом тротуаре, отпечаталась в памяти. Незнакомка погибла на месте от сорвавшейся с крыши ледяной глыбы. Аля иногда читала в новостях, что кого-то зашибло сосулькой, но впервые увидела человека, умершего так страшно.

Вернулась она домой в подавленном состоянии. Оно усугублялось тем, что Але не удавалось отделаться от мысли, что она сама могла оказаться на месте этой девушки. И была бы, если бы та незнакомка не опередила ее всего лишь на мгновение! Об этом случае Аля никому не рассказывала, даже матери.

…И вот сейчас она вновь увидела ту девушку – на снимке. Аля в недоумении рассматривала фотографию, не понимая, как та оказалась среди писем ее родителей. И вдруг ее осенила догадка, от которой прилил к щекам багровый румянец, а подмышки и ладони неприятно взмокли. А что, если эта девушка – ее родная по отцу сестра? Надежда?

Что же тогда получается… Она стала свидетельницей гибели своей сестры? Мысли, обрывистые, суматошные, колкие, обрушились на нее лавиной, и Алевтина тонула в них, захлебывалась.

Из коридора вдруг послышался звук открываемой двери, а потом – голоса. Вернулись рыболовы. «Что-то они рано», – с некоторой досадой подумала Аля, огорченная так быстро нарушенным уединением. Она еще не пришла в себя после страшной догадки, еще не готова встречаться с людьми и тем более отвечать на их вопросы. Девушка лишь успела торопливо, не соблюдая хронологического порядка, собрать письма, сунуть их в пакет и спрятать в своей сумке. И в этот момент в комнату зашел Женя, а за ним следом – Диана. Лица у обоих были озадаченными.

– Что случилось? – ухватилась Алевтина за удобный предлог: расспрашивать других лучше, чем отвечать на вопросы самой.

– Илье позвонили с плохими новостями…

Женя кратко рассказал о том, что случилось, Диана же все это время молчала. Алино внимание полностью поглотил рассказ Евгения, но когда она случайно бросила взгляд на подругу, увидела, что та держит в руках фотографию, которая взволновала Алевтину, и сосредоточенно ее рассматривает. Видимо, снимок упал на пол, когда Аля в спешке собирала письма. Попросить при Евгении вернуть фотографию Аля не осмелилась – это бы значило привлекать к ней больше внимания. Поэтому ничего не оставалось, как украдкой посматривать на Диану, ожидая, что та сама отложит снимок. Но подруга не торопилась, напротив, она всматривалась в образ незнакомой девушки все внимательней и внимательней. Следить за переменами в лице Дианы тоже было любопытно: вначале между бровей появилась сосредоточенная складка, потом по ее лицу пробежала тень, затем оно исказилось, словно от боли. Гримаса сменилась удивлением: брови взметнулись вверх, глаза чуть расширились, затем вновь сощурились, будто Диана пыталась рассмотреть какую-то мелкую деталь. И под конец на ее лице разлилось спокойствие.

В тот момент, когда Женя говорил, что Валерий поехал вместе с Ильей на опознание, в комнату заглянул Игорь: