Седьмой мост

«Расстроилась», – решил Илья. Он и себе не смог объяснить как, но понял, что девушку очень огорчил его отказ, и будто… было за этим что-то куда более глубокое, чем просто высказанная несколько резким тоном просьба оставить его в одиночестве.

«Может, она не просто посочувствовать пришла, а хотела со мной поговорить? О своем предчувствии катастрофы», – неожиданно сообразил он. Илья быстро оглянулся, увидел, что девушка ушла еще недалеко, и вскочил на ноги.

– Диана! – окликнул он ее. Она с готовностью, будто и ждала того, что он ее позовет, оглянулась и остановилась, поджидая его с легкой улыбкой на губах.

– Извини, – он еще раз попросил прощения. – Пойми меня…

– Ничего страшного. Это я навязалась тебе.

– Ты о чем-то хотела поговорить? – спросил Илья, подстраиваясь под ее шаг.

– Нет, – покачала она головой. – Как я уже тебе сказала, мы волновались, и я отправилась тебя искать.

«Но почему ты? Не Женька, например, Валерий, Игорь…»

– Ладно, пусть будет так…

Они в неловком молчании прошли еще какую-то часть пути. При этом, как Илья заметил, Диана будто избегала смотреть на него. Ее пальцы все еще беспокойно теребили травинку, и Илья решился задать вопрос прямо:

– Диана, я тебя чем-то обидел, расстроил?

– О чем ты, Илья! – нарочито беззаботно воскликнула она.

– Может, я ночью храпел, ты не выспалась, вот и злишься? – пошутил он, и она улыбнулась:

– Да нет же! Не злюсь я и не обиделась. Ну, чего ты пристал! Все в порядке.

– Хорошо, не буду докучать расспросами. Но об одном все же спрошу: как ты почувствовала, что грядет катастрофа?

И Диана вдруг опять смутилась: потупила глаза, сильней затеребила травинку.

– Эммм… – протянула она, чтобы заполнить паузу. – Почувствовала. Как – не спрашивай, объяснить не могу.

– Не могу не расспрашивать! Катастрофа действительно произошла. Скажи, ты так и увидела – гибель девушки? – не отставал Илья.

И Диана наконец-то подняла на него глаза. Взгляд у нее оказался сердитый, губы она недовольно поджала.

– Нет, – сдерживая раздражение, ответила она. – Ничего я не увидела. Почувствовала, что нельзя ехать, и все.

Ее «все» прозвучало, как твердая точка. Илье ничего не оставалось, как замолчать, хотя он так и не смог избавиться от ощущения, что Диана рассказала не все.

Они не сразу отправились в квартиру, в которой остановились. Диана сказала, что Светлана пригласила их на ужин. А потом добавила, что Анна, скорей всего, тоже что-нибудь приготовит, так что придется им, чтобы не обижать обеих женщин, ужинать два раза.

– Попали мы с тобой! – усмехнулся Илья. – Теперь до конца нашего пребывания здесь будем обедать и ужинать по два раза.

– Это закончится уже меньше чем через неделю. Кстати, мы приехали для того, чтобы заняться расследованием истории моста и поисками Жениных братьев, – напомнила Диана.

– Женины братья и без нас, к счастью, нашлись. А мост… Какой-то он и в самом деле проклятый, – с горечью воскликнул Шахов. – Даже… прикасаться к его истории не хочется. Правда.

– Ты сейчас выбит из колеи гибелью когда-то близкого тебе человека. Но смерть Лены попадает под те странные обстоятельства, которые объединяют исчезновения и гибель других людей.

– Да, да, Диана, – с некоторым раздражением ответил он. – Но не сейчас. Хотя бы сегодня мне не хотелось думать об этом мосте. Понимаю, что ты ждешь новых загадок и открытий, но… давай отложим. Отдыхай, наслаждайся!

Она, поняв, что к нему сейчас и в самом деле не стоит приставать с подобными напоминаниями, просто кивнула. По лестнице они шли молча.

Диана оказалась права: им действительно пришлось ужинать два раза. Но Анна приготовила им не только ужин, но и «десерт»:

– Я узнала историю строительства «нового» моста – мне ее рассказал сосед Палыч. И, знаете, она действительно связана с трагедий, случившейся лет шесть-семь назад на одной свадьбе.

* * *

Ночью Алевтина спала плохо из-за винегрета мыслей. Она думала о фотографии, девушке в красном пальто, вспоминала рассказ Ильи о гибели его знакомой в местной реке. Не желая разбудить Женю, Аля лежала смирно, боясь лишний раз повернуться, потому что малейший звук, даже шуршание простыни, в абсолютной тишине спящего дома казался в несколько раз громче.

Почему-то Але представлялось, что Диана в эту ночь тоже не спит, правда, причины бессонницы подруги она не знала. Как жаль, что они находятся в разных квартирах, расположенных в разных подъездах! Потому что Аля чувствовала необходимость поговорить с подругой и сейчас, как никогда, была готова рассказать ей о своих родителях, их письмах и о том, что ее угнетало. Ей хотелось поговорить о девушке в красном пальто, еще раз расспросить Диану о том, как та почувствовала, что девушка мертва. Погадать вместе о причине, по которой мама Али лишила дочь и отца возможности видеться, и, конечно, поискать оправдания такому поступку. Ей хотелось бы простить свою маму, но сейчас все перекрывала обида. Детская обида. Это врослые ищут в поступках логику, выдумывают поводы и делают вид, будто в них верят, а дети все воспринимают чисто, без примесей оправданий, остро, искренне. Но и прощают, и забывают гораздо легче, чем взрослые.