Проклятье музыканта

Позади меня, неподалеку от того места, где сидела я, только чуть выше, стоял мужчина в куртке и надвинутой на глаза бейсболке. Сунув руки в карманы, он, как и недавно я, смотрел на то, что происходило внизу. И вдруг чуть повернул голову в мою сторону, и мне показалось, что наши взгляды скрестились, хоть я и не могла разглядеть лица незнакомца из-за скрывавшей его тени от козырька бейсболки. Ощущение, будто мне на лицо налипла паутина, заставило меня провести ладонью по щеке. Мужчина едва заметно кивнул, словно приветствуя меня, и, развернувшись, направился к дороге. Мгновение, и он уже скрылся за припаркованными на небольшом пятачке фургонами съемочной группы.

– Анна! – окликнул меня Рауль, когда я спустилась. Рядом с ним уже находилась актриса. И, как только я приблизилась к ним, он мне ее представил:

– Познакомься, это Эстер. А это Анна…

– Рауль рассказал вашу историю знакомства, – сказала девушка. – Ничего красивей и романтичней я не слышала.

В ее голосе восхищение смешалось с легкой грустью, будто она сожалела о том, что в ее жизни не случалось романтичных историй. Может ли такое быть? Я с недоверием посмотрела на нее. У нее был тот тип лица, который широко востребован модельными агентствами: высокие скулы, тонкий нос, пухлые губы. Она была испанкой, но, если бы я не знала этого, подумала бы, что Эстер принадлежит к северным народам: светлокожая, с большими серо-голубыми глазами, с прямыми густыми волосами цвета зрелой пшеницы. Она была выше меня ростом и более хрупкого сложения. Красивая и успешная девушка, вокруг которой наверняка вьются многочисленные поклонники. Так откуда тогда эта грусть в ее голосе?

– Как себя чувствуешь? – обратился Рауль к Эстер. Вчера он рассказал мне, что на съемках было так душно, что в какой-то момент актрисе стало плохо.

– Хорошо, спасибо, – улыбнулась девушка. Она уже переоделась для съемок и теперь ежилась от холода в коротеньком пляжном платье, переступая босыми, открытыми почти до самых бедер ногами. Не спасал ее от холода даже накинутый поверх платья шерстяной кардиган. В какой-то момент она, услышав всплеск набежавшей на берег волны, с опаской бросила взгляд на неприветливое море и передернула плечами:

– Надеюсь, нас не заставят искупаться. Холодно как!

– Если бы не протянули до октября, а сняли клип, как и планировали, в начале сентября, то заставили бы, – сказал Рауль. – Боюсь, мы с Эстер будем не столько страсть изображать, сколько пытаться согреться. Надо, видимо, попросить режиссера изменить сценарий и заменить объятия на ветру на пробежку туда-сюда по берегу.

Мы с Эстер засмеялись. И в это время дали команду начинать.

На съемки этих эпизодов ушло все утро. Беспощадный режиссер, словно не замечая ни поднявшегося ветра, ни того, что несчастные актеры уже изрядно продрогли, заставлял Рауля с Эстер то обниматься, стоя по щиколотку в холодной воде, то бегать по кромке прибоя, поднимая брызги, то лежать на песке. И кому было хуже – актрисе в мокром платье или обнаженному по пояс Раулю в намокших джинсах, – сложно сказать. Ребята из группы, наблюдавшие за съемками, поначалу подбадривали друга и его напарницу веселым свистом и комментариями, а под конец сочувственно замолчали. Романтично обниматься на песке под палящими лучами солнца, но не вымокшими и на ветру.

– Эй! – не выдержал Чави, услышав, как пару в очередной раз попросили зайти в море. И, вскочив, крикнул режиссеру: – У нас гастрольный тур скоро! Если Рауль с ангиной или пневмонией свалится, петь за него ты будешь, клянусь!

Наконец с этим эпизодом было покончено, объявили о перерыве, который предназначался не столько для отдыха, сколько для подготовки к съемкам последней сцены. Продрогшая Эстер торопливо закуталась в поданное ей полотенце и бегом направилась к фургону – переодеваться. Рауль, закатав выше колен штанины мокрых джинсов, смывал под струей пляжного душа песок и, похоже, уже не замечал падающих ему на голую спину холодных капель.

– Как, теплая водичка? – пошутила я, подходя к нему с полотенцем в руках.

Вместо ответа он брызнул в меня водой. Ледяные капли попали на оголенную кожу руки, заставив меня взвизгнуть от неожиданности:

– Сумасшедший!

А Рауль уже схватил меня за запястье и легонько дернул на себя, делая вид, что пытается затащить под душ. И когда я испуганно выдернула руку и отскочила, засмеялся.