Проклятье музыканта

– Рауль…

– М-м?

Я молча выложила на стол журнал. Муж бросил на него мимолетный взгляд, а затем еще один, более внимательный. Поставил банку с кофе и, нахмурившись, открыл те страницы, где были напечатаны его с Эстер снимки. Пробежал по ним взглядом, а затем свернул журнал трубочкой и сунул его в мусорное ведро.

– Помоечное издание. Ни слова правды.

Как ни в чем не бывало он добавил в мой кофе сахара, как я любила, и размешал.

– Пойдем? – спросил он, кивнув в сторону дивана и журнального столика, и взял обе чашки в руки. Я замешкалась, не зная, как реагировать. Правильней было бы закрыть тему с журналом, удовлетворившись комментарием Рауля. Но невыясненная до конца ситуация так и останется в моем сердце занозой. Муж безошибочно прочитал по лицу мои мысли. Вздохнув, поставил чашки на стол и присел на другой табурет.

– Понимаю, что тебе очень неприятно видеть такие «новости», но постарайся не обращать на этот мусор внимания. Подобных гадостей еще может быть достаточно, что в прессе, что в Интернете. Переживать за все слухи никаких нервов не хватит. Постарайся пропускать сплетни не через себя, а мимо.

Я кивнула, соглашаясь с ним, но, однако, неуверенно.

– Я тебе собирался рассказать о том, что встретился с Эстер вчера до концерта. Она прислала мне сообщение, что все еще чувствует себя виноватой и что, если у меня будет минутка, пригласит на кофе. Я согласился. Мы встретились, посидели в ближайшем кафе, немного поболтали. Времени у обоих было очень мало, мы лишь выпили по чашке кофе и обменялись новостями. Народу в кафе было много, так что заметить, что кто-то нас снимает, было невозможно. Мне нужно было возвращаться, Эстер вызвалась проводить меня. Этот папарацци, который следовал за нами, не мог не заметить, что я хромал, и наверняка понял, что под руку Эстер я взял потому, что у меня просто разболелась нога. Но хлеб журнала – слухи и скандалы. Сплетни о новом романе знаменитой актрисы читательницам будут куда интересней, чем домыслы о том, что случилось с малоизвестным музыкантом.

– Так уж и малоизвестным, – поддела я его. – Мне почему-то думается, что главный герой этих сплетен не Эстер, а ты. Раскручивают имя группы всеми способами, продвигают диск. Помнишь, что сказал Хосе Мануэль? Чем больше музыканты будут везде мелькать…

– Не думаю, что к сплетням в Интернете и в этом журнале причастны наши пиарщики, – усомнился Рауль. – Все согласовывается с Хосе Мануэлем, а это не его методы.

– Надеюсь, – вздохнула я. – А эти слухи могут тебе помешать?

– Могут, – серьезно ответил Рауль. – Потому что портят настроение тебе. Только этим. Не отравляй себе настроение без причины.

– Я постараюсь, Рауль, – сказала я, но избавиться до конца от неприятного осадка все же не смогла. Рауль нравится Эстер, и ее симпатия была так явна, что только слепой ее мог не заметить.

Мы провели в номере всего полчаса, затем встретились в холе отеля с остальными и поехали в клуб, где должен был проходить концерт.

Проба звука прошла без проблем. И я с какой-то внутренней радостью отметила, что Эстер не пришла. От моего внимания не ускользнуло, как Чави несколько раз рассеянно оглянулся на двери, видимо, ожидал появления девушки, и огорчение на его лице, когда он приступил к игре, было написано так явно, что мне стало искренне его жаль. Нехорошая ситуация вырисовывается: Чави нравится Эстер, ей нравится Рауль, а Рауль – мой муж.

До концерта еще оставалось время, и Рауль предложил мне на выбор: отправиться в отель отдохнуть или прогуляться по городу. Я, думая о нем, выбрала первое.

– Жаль, времени на все мало, – с сожалением сказал он. – Ну ничего, либо сами сюда приедем как-нибудь и проведем несколько дней без спешки, либо вернемся с концертом, но проведем не один день, а больше.

А чуть меньше чем за час до концерта, когда мы уже были на месте, в гримерку вдруг без стука ворвался Хосе Мануэль:

– Рауль! Иди сюда! Срочно!

– Что случилось?

Менеджер не ответил, лишь поманил его рукой и, прежде чем выйти, кивнул мне:

– Анна, ты тоже. Понадобишься.

Встревоженные, мы с Раулем выбежали за Хосе Мануэлем. Менеджер шел быстрым шагом, только иногда, не оглядываясь, манил нас рукой. Мы старались не отставать. Пройдя немного по коридору, мужчина остановился, толкнул одну из дверей и скрылся за ней. Рауль вошел следом, на мгновение замер на пороге, словно увидев нечто, поразившее его, а затем кинулся в глубь комнаты. Я, войдя последней, увидела полусидевшего на полу человека. Спиной он привалился к стене, запрокинув голову, длинные ноги в кедах сучили по полу с неприятным скрипом резиновых подошв о паркет. Человек пытался опереться на непослушные руки и приподняться, но они будто не выдерживали его веса, и каждая попытка завершалась тем, что он лишь больше сползал на пол.