Медовый месяц с ложкой дёгтя

— Все равно мы бы не выбрались из сарая. За это надо негодяям срок добавить, — возник Юрий Васильевич.

— Разберемся. Теперь они от нас никуда не денутся, — кивнул Петр Петрович.

— А меня другой вопрос волнует… — робко начала Маруся, и все присутствующие с интересом посмотрели на нее.

— Я хорошо знаю… знала Олега.

— Ну и что? — поднял брови следователь.

— Что он забыл на кладбище? Сам он давно репортажами не занимается, у него штат сотрудников, и даже самое важное дело он поручил бы кому-нибудь. Непонятно… — Маруся задумалась.

— То есть ради денег он поехать в такое место не мог? — внимательно посмотрел на нее полковник.

— Нет. Это-то и удивительно, что он сам отправился на кладбище и якобы стал директора шантажировать.

— Следственные органы для того и существуют, чтобы помочь всем во всем разобраться, — туманно высказался Петр.

Марусю терзали противоречивые чувства. Она с ужасом понимала, что ей не особенно жалко Олега. Разумеется, ее потрясла его гибель, все-таки погиб человек, но ей не хотелось оплакивать бывшего мужа. Олег давно не был для нее близким человеком. А чего греха таить, они никогда и не были душевно близки — даже когда были женаты. Но смерти ни один нормальный человек другому не пожелает, это точно. Было неудобно перед окружающими, что она не так уж сильно переживает из-за его кончины. Вроде муж, друг… Но, глядя на Лилю, было видно, что девушка искренне переживает и страдает. На ней просто лица не было.

— Не убивайся ты так, что теперь поделать? Тебе о ребенке думать надо, — сказала Маруся.

Лиля шмыгнула носом.

— Да, конечно! Я возьму себя в руки, просто рана свежа. Я же говорю, что влюбилась в него, хотя все предупреждали, что он неравнодушен к женщинам. Меня это не волновало, я видела в Олеге человека ранимого и… любящего, не побоюсь этого слова, — сказала Лиля. — Мне, правда, очень тяжело…

Маруся видела терзания Лили, и ей даже стало приятно, что об Олеге кто-то так сильно убивается. Чистая душа, эта Лиля, честное слово… Не стоил Олег ее слез, нет, не стоил…

Руслан подсел к Марусе и шепнул ей на ухо:

— Может, хватит дурить?

— В смысле?

— Поехали уже домой. Я боюсь тебя отпускать даже на шаг.

— Куда это — домой? Ты говори, но не заговаривайся. Мы с тобой…

— Муж и жена, — прервал ее Руслан. — Я же слышал, как ты кричала: «Это мой муж!» И мне это было приятно, черт побери.

— Так-то оно так… Но не забывай, что у нас просто пока не было времени дойти до загса, чтобы развестись.

— Да уж, с таким талантом влипать в различные истории, как у тебя, ни на что времени не хватит, — согласился Руслан. — Только и успеваем твою жизнь спасать. С кладбища на кладбище! Ты бы сбавила обороты…

— Слушай, Руслан… — она взяла его под руку.

— Да?

— А ты поезжай в загс один, подай заявление на развод. Скажи, что не знаешь, где я. Ну, затянется процесс на несколько недель, но потом-то все равно разведут, если я не появлюсь. Ведь так?

— Я не знаю… Наверное… — пожал плечами Руслан. — Но, если честно, я не хочу разводиться. С тобой прикольно! Привык я уже к тебе. Может, так и останемся мужем и женой? Чего уж там… Да и выручать тебя кто будет, когда в следующий раз поедешь на кладбище? А так — муж!

— Я бы хотела остановиться уже, если честно. Я ведь не экстремалка, — вздохнула Маруся. — Но я уже тоже привыкла. Если разведемся, не меняй телефон, я, если что, позвоню из крематория. Шутка!

— Давай вместе держаться, ладно? Я впервые в такой ситуации, — засмеялся Руслан.

— Что? В какой ситуации?

— Я не успеваю за тобой даже поухаживать. То ты куда-то пропадаешь, то меня по голове шарахнули, память отбили.

— Бедненький…

— Кстати, о памяти… — вдруг вспомнил Руслан.

— Что? — напряглась Маруся. — Может, тебе надо к врачу?

— Может, — он грустно покачал головой. — Я забыл всех женщин, что были до тебя. Думаю только о тебе. Это опасно?

— Да ну тебя! Я думала, что-то серьезное, — улыбнулась она.

— Я с завтрашнего дня начну за тобой ухаживать, ты не против?

— Нет. Попробуй, это всегда приятно и ни к чему не обязывает.

— А сейчас… — Руслан обнял ее за талию.