Медовый месяц с ложкой дёгтя

Маруся наконец смогла выйти на работу и сразу же попала на общее собрание сотрудников редакции. Окружающие как-то странно смотрели на нее. Маруся заметила, что после смерти главного редактора, то есть после его убийства, пошли толки, что теперь Маруся займет его кресло, и многие на нее стали по-другому смотреть, здороваться иначе, избегать, прятать взгляд… Сотрудники затаились в ожидании перемен, плохих или хороших. Многие склонялись, что, скорее всего, плохих… Но пока заявлений об уходе не поступало. Антонина быстренько помирилась с Марусей, и их отношения вошли в привычную колею.

— Мы теперь партнеры! — светилась Антонина от счастья, в отличие от Маруси, у которой в голове были одни проблемы и дурные мысли.

— Какие мы с тобой партнеры, я тебе уже говорила, — отмахивалась Маруся. — Я это дело не подниму, а уж о тебе и говорить нечего.

— Да хватит ходить с кислой мордой! Всё же решено! — не сдавалась Антонина, нарочито громко и несколько надменно здороваясь с сослуживцами.

Маруся смеялась:

— Слушай, ты что раздуваешься? Пока ведь ничего не ясно. Между прочим, это дурной тон — возноситься над бывшими сослуживцами, признак полной дуры.

— Да, ладно… Что ты! Это я так… размечталась! Всё-таки Олег молодец. Вот ведь, паразит паразитом, а какой жест сделал — все оставил нам. Своим женам! Встретим старость достойно! Быть крутой бизнесвумен — моя мечта.

— Слушай, ты, бизнесвумен, заканчивай сиять как медный таз. Вот если бы не знать всей предыстории, так можно было бы предположить, что это ты Олега грохнула, узнав о завещании.

— Все шутишь? — обиделась Антонина. — Как бы я узнала о завещании, если бы он был жив? Я узнала, когда умер…

— Такая забота на нас свалилась… Работа должна продолжаться в прежнем ритме, если уж не стать более производительной, люди не должны увольняться и искать себе новые места Господи, ответственность-то какая!

А ее подруга крутилась перед большим зеркалом и была занята покупкой новых деловых костюмов.

— Да подумаешь! Всё же схвачено! Сама говорила! Мы будем только деньги получать.

Под «всё схвачено» Антонина подразумевала, что Маруся привлекла на помощь своего мужа-бизнесмена Руслана, который связи в деловых кругах имел колоссальные. Не мог же он двух женщин бросить в беде…

Через пару дней в редакции объявили об общем собрании.

Когда появились Маруся с Антониной, к ним тут же подлетела Лиля в голубом платье, не очень выгодно подчеркивающем ее болезненный вид.

— Лилечка! — воскликнула Маруся. — Тебя уже выписали из больницы?

— Вчера. Швы сняли, я и ушла. Чего там торчать? У меня ребенок маленький, да и на работу хотела выйти, и вот прямо вовремя, на собрание попала… — улыбнулась она.

— Познакомься, это Антонина, моя подруга, — представила Маруся. — А это Лиля, сотрудница отдела криминальных новостей и моя спасительница.

— Я не только подруга, но и начальница теперь! Соучредитель! — ввернула пафосно Антонина и уже без выпендрежа добавила: — Я наслышана о вас. Просто диву даешься, как это такой хрупкой девушке удалось обезвредить двоих преступников?

Маруся попыталась ущипнуть Тоню за мягкое место.

— А! Ты чего делаешь? Чего щиплешься?! — заорала та.

— Среди преступников, которых обезвредила Лиля, была ее родная мать, поэтому такая постановка вопроса здесь неуместна. — Маруся поняла, что придется в открытую осадить зазвездившуюся подругу.

— Ну и что? — не поняла Антонина. — Она же хотела тебя убить? Так ведь? Разве она не преступница?

— Ничего страшного… — подняла руку Лиля. — Твоя подруга права, моя мама была настоящей преступницей, и это факт.

— Вот видишь! Она согласна! — хлопнула по спине Марусю Антонина и вдруг крикнула кому-то: — Эй, любезный, куда фужеру тащишь?

— Так для фуршета, — ответил парень в униформе официанта.

Руслан после собрания решил устроить легкий фуршет, чтобы люди смогли расслабиться и понять, что им ничего не грозит в будущем.

— Так это здорово! — зааплодировала Антонина, снова пихая Марусю в бок и устремляясь к официанту и хватая фужер с шампанским.

Парень явно был смущен.

— Извини ее, — воспользовавшись паузой, сказала Маруся Лиле.

— За что? Она — прелесть! Все хорошо! — засмеялась та. — У тебя веселая подруга.