Обжора-хохотун

Сразу скажу, что такой школы, где мне захотелось бы задержаться больше чем на пару дюжин дней, в Соединенном Королевстве так и не обнаружилось, зато я вдоль и поперек изъездил всю страну, увидел больше сотни городов и селений, пережил великое множество захватывающих, но вполне безобидных приключений, всякий раз добираясь домой из нового места. При этом какие-то знания неведомым образом все же появлялись в моей голове; их, как ни удивительно, с избытком хватило, чтобы выдержать вступительные экзамены в Королевскую Высокую Школу, когда пришел срок. Экзамены — это вообще была моя стихия, я бы с удовольствием сдавал их каждый день, с утра, разминки и бодрости ради. Быстро найти правильный ответ на трудный вопрос — ни с чем не сравнимое удовольствие. В итоге все кончилось тем, что я сделал это своей работой — блестящая была идея, даже жаль, что не моя.

Учеба в Королевской Высокой Школе показалась мне такой же пустой тратой времени, как начальное образование, зато студенческая жизнь пришлась по вкусу. Компания подобралась отличная, ночными попойками в трактирах за Королевский счет наши совместные развлечения не ограничивались, а репутация самого способного и изобретательного шалопая за всю историю учебного заведения была мне, чего греха таить, приятна. Мои товарищи и даже учителя оказались куда менее прихотливыми зрителями, чем я сам, угодить им было нетрудно, и я, никогда прежде не придававший значения чужим аплодисментам, не то чтобы стал высоко их ценить, но привык ежедневно снисходительно принимать. Привычка, как это обычно случается, вскоре превратилась в насущную потребность, восхищение окружающих стало мне необходимо, как табак курильщику, только вряд ли хоть один заядлый курильщик натворил столько глупостей ради табака.

Впрочем, я был бы не я, если бы мне не надоело и это. Не так быстро, как могло бы, но все-таки.

Тогда я в очередной раз попытался развлечь себя учебой. Некоторые науки более-менее занимали ум, но тело при этом отчаянно скучало; в поисках выхода я придумал математические бои, которыми, как я слышал, до сих пор увлекаются старшекурсники Королевской Высокой Школы, — по правилам состязания, наносить удары противнику можно, только попутно решая предложенное им уравнение, по формуле на удар. Это нововведение пришлось по вкусу некоторым преподавателям, наш историк, помню, даже зачеты одно время принимал на ринге, только вместо уравнений выбивал из студентов имена королей и даты великих битв, неплохое вышло развлечение, жаль, что все остальные не решились последовать его примеру.

Так или иначе, но пару дюжин лет в Королевской Высокой Школе я худо-бедно выдержал.

Я не из тех, кто тщательно планирует свое будущее, но в ту пору нередко о нем задумывался, поскольку начал понимать, что, если так и не найду себе занятия по вкусу, маята, чего доброго, растянется на всю жизнь.

Идти по стопам отца и брата я к тому времени уже передумал. Кругосветные путешествия и пиратские рейды кажутся интересными, пока не задашься вопросом, чем занять себя, пока твой корабль болтается в море. Каждый день один и тот же пейзаж — от этого можно свихнуться, причем в первый же вечер. Путешествия по суше привлекали меня несколько больше — во всяком случае, хоть какая-то смена впечатлений гарантирована. Но мотаться туда-сюда без дела, цели, азарта и хорошей компании — дурацкая затея, это я даже тогда прекрасно понимал.

Короче говоря, я был изрядно растерян. Взрослая жизнь, начала которой я нетерпеливо ждал долгие годы, с близкого расстояния виделась такой унылой тягомотиной, что хоть обратно в мальчишку превращайся. По крайней мере, школ, из которых можно убегать домой, хватило бы еще на пару-тройку дюжин безмятежных лет. Но необходимыми для такого превращения магическими приемами я не владел; собственно, я, как и все мои ровесники, родившиеся в начале эпохи Кодекса, вообще не обучался магии^[3], кроме самых примитивных и скучных фокусов, годных по большей части для ведения домашнего хозяйства. Потерянное поколение, что тут говорить. Хвала Магистрам, нынешним детишкам в этом смысле повеселее живется.

Родители в один голос твердили, что я пошел в своего деда Фило, бывшего Старшего Магистра давным-давно распущенного Ордена Потаенной Травы, и наверняка унаследовал его незаурядные способности, но возможности проверить эту оптимистическую гипотезу не было. В ту пору легально обучаться магии можно было, только поступив в Орден Семилистника, но туда меня, ясное дело, и на порог не пустили бы. Мой блудный дед, конечно, не Лойсо Пондохва^[4], но нервы Великого Магистра Мони Маха в свое время потрепал изрядно.

---

3 Когда в ходе повествования упоминают магию, по умолчанию подразумевается именно угуландская Очевидная магия. Если речь заходит о какой-то иной традиции, это обычно специально оговаривается.

Краткая историческая справка. Ехо, столица Соединенного Королевства, расположен в непосредственной близости от источника магической силы, которое принято называть Сердцем Мира. Поэтому там с древних времен практиковали так называемую Очевидную магию, в основе которой лежит использование этого ресурса.

Следует отметить, что в Мире существует множество принципиально иных магических традиций, однако жители Соединенного Королевства и особенно Угуланда всегда предпочитали использовать легкодоступную силу Сердца Мира, полагая ее источник неисчерпаемым.

Очевидную магию принято делить на Черную и Белую. При помощи Черной магии манипулируют материальными объектами, Белая же предназначена для влияния на такие явления, как настроение, память, ощущения и проч. Впрочем, почти для всех приемов Очевидной магии (кроме самых примитивных) требуется умение сочетать фундаментальные принципы Черной и Белой магии в одном жесте.

Кодекс Хрембера, или просто Кодекс, свод законов, помимо прочего, жестко ограничивающих использование Очевидной магии, был создан, когда стало ясно, что больше недопустимо игнорировать опасность скорого истощения Сердца Мира, которое неизбежно привело бы к гибели, вернее, исчезновению всего живого. Принятию этого закона предшествовала столетняя гражданская война, развязанная Королем Гуригом Седьмым и Орденом Семилистника против всех остальных магических Орденов, которые, потерпев поражение, были распущены, а наиболее опасные противники Кодекса посажены в тюрьму Холоми или отправлены в изгнание. Изгнание стало эффективной мерой, поскольку на большом расстоянии от Сердца Мира использовать Очевидную магию столь затруднительно, что подавляющее большинство практикующих полагает это невозможным.

Для понимания ситуации, сложившейся в Соединенном Королевстве в эпоху Кодекса и общего отношения населения к новому законодательству, следует особо оговорить, что в угрозу Очевидной магии дальнейшему существованию Мира мало кто верит. И простые горожане, и могущественные колдуны по большей части уверены, будто Кодекс Хрембера был принят для укрепления власти Короля и его единственного союзника, Ордена Семилистника.

4 О том, кто такой Лойсо Пондохва и почему он оставил столь добрую память в сердцах сограждан, немало рассказано в циклах «Лабиринты Ехо» и «Хроники Ехо»; особенно много информации о нем можно найти в повести «Ворона на мосту».