— Я знаю, ты заслуживаешь лучшего. Думаешь, я этого не понимаю? Но если есть на свете женщина, созданная для меня, то это ты. Я сделаю все, чего ты ни потребуешь, слышишь, Голубка? Я все сделаю!
Она отвернулась, но я не сдавался. Наконец-то мне удалось вызвать ее на разговор, и, если сейчас дам ей уйти, другого такого шанса может не представиться. Я придержал дверь, не позволяя Эбби ее открыть.
— Я перестану участвовать в боях, как только окончу университет. И больше ни капли в рот не возьму. Ты будешь со мной счастлива, Голубка. Если ты в меня поверишь, я все смогу.
— Я не хочу, чтобы ты менялся.
— Тогда скажи, что мне делать. Скажи, и я сделаю, — умолял я.
— Можно позвонить с твоего мобильного? — спросила Эбби.
Я нахмурился, не совсем уверенный в том, что знаю, зачем ей мой телефон.
— Конечно.
Вытащив сотовый из кармана, я протянул его Голубке. Она набрала номер и закрыла глаза, ожидая ответа.
— Извини, что разбудила, — проговорила Эбби, запинаясь, — но это срочно. Я… не смогу поужинать с тобой в среду.
Она позвонила Паркеру. У меня задрожали руки: я испугался, что сейчас она попросит его приехать, защитить от меня или что-нибудь в этом роде.
— Мы вообще не сможем больше встречаться, — продолжала Голубка. — Я влюблена в Трэвиса. Я в этом уверена.
Земля перестала крутиться. Я попытался воспроизвести внутри себя последние слова Эбби. Я не ослышался? Она действительно сказала то, о чем я подумал, или это была галлюцинация?
Голубка вернула телефон и с видимым усилием подняла на меня глаза.
— Положил трубку, — хмуро сказала она.
— Ты меня любишь?
— Мне просто нравятся твои татуировки, — усмехнулась Эбби и пожала плечами с таким видом, будто не говорила того, что я так мечтал услышать.
Голубка любит меня. Я расплылся в улыбке.
— Поехали ко мне домой, — сказал я, обнимая Эбби.
Она приподняла брови:
— Ты наговорил все это только для того, чтобы затащить меня в постель? Выходит, я умею произвести впечатление…
— Сейчас я хочу одного: всю ночь обнимать тебя.
— Поехали.
Я не заставил ее повторять дважды. Как только Голубка надежно уселась позади меня, рванул домой, срезая углы, где только мог, проезжая на желтый свет и обгоняя немногочисленные машины. Когда мы приехали, я быстро выключил мотор и уже в следующую секунду держал Эбби на руках.
Пока я возился с замком, она хихикала, щекоча мне губы. Поставив ее на ноги и закрыв за нами дверь, я с огромным облегчением вздохнул.
— Здесь все стало нежилое, когда ты уехала, — сказал я и снова поцеловал Голубку.
Нам навстречу выбежал Тотошка и, виляя мохнатым хвостиком, стал тыкаться лапами в колени хозяйки. Он скучал по ней почти так же, как и я.
Скрипнула кровать Шепа, потом по полу зашлепали его ноги. Дверь спальни открылась, и он появился на пороге, щурясь от яркого света.
— Какого хрена, Трэв? Ты опять за свое? А кто-то, кажется, говорил, что влюблен в Эб… — Он осекся: его взгляд наконец-то сфокусировался. — Привет, Эбби.
— Привет, Шеп, — ответила она с веселой улыбкой, опуская Тотошку на пол.
Прежде чем мой братец успел что-нибудь спросить, я потащил Эбби по коридору. Мы обнялись. Голубка без колебаний сдернула с меня футболку. Я помог ей снять куртку, потом она стянула свитер и топик. В ее взгляде я прочел решимость и не стал спорить.
Через секунду мы оба были совершенно раздеты. Какой-то тихий голос внутри меня подсказывал, чтобы я не спешил, что лучше растянуть наслаждение, но Эбби заглушила его своими быстрыми поцелуями и мягкими стонами, которые издавала при каждом моем прикосновении.
Как только я опустил ее на матрас, она протянула руку к тумбочке. Тут я вспомнил, что дал своеобразный обет безбрачия, безжалостно разбив банку с презервативами.
— Вот дерьмо! — сказал я, задыхаясь. — Я же их выбросил!
— Как! Прямо все?
— Я подумал, раз ты не… раз ты не со мной, они мне больше не нужны.
— Шутишь! — проговорила Эбби, от удивления ударившись о подголовник.
Я наклонился, тяжело дыша, и уткнулся лбом ей в грудь:
— Я же всегда говорил, что ты для меня особенная.
Дальше все было словно в тумане. Голубка произвела какие-то мудреные расчеты и заключила, что не должна забеременеть на этой неделе. Каждым сантиметром своей кожи я почувствовал тело Эбби и, не успев опомниться, вошел в нее. Раньше я никогда не занимался сексом без презерватива. Оказалось, отсутствие куска латекса меньше миллиметра толщиной многое меняет. Каждое мое движение вызывало в нас обоих то противоречивое чувство, когда непонятно, чего хочешь больше: продлить удовольствие или, наоборот, полностью отдаться порыву, приблизив момент кульминации.