Узор твоих снов

– Вадим! Это он должен погибнуть, а не Лариса!

* * *

С утра Вадиму неожиданно позвонил доктор из клиники – сам, не администратор, что несколько удивило. Извинившись за беспокойство, доктор поинтересовался состоянием его колена.

– Ничего, нормально. Почти не беспокоит, – ответил Вадим.

– Чудесно, чудесно! – Доктор, прозванный Вадимом «чудесный» за его привычку к месту и не к месту произносить слово «чудесно», обрадовался так, будто услышал нечто особенное. А затем, сделав небольшую паузу и откашлявшись, вежливо поинтересовался, не может ли господин Дохновский подъехать сегодня в клинику для одного деликатного разговора.

– Попробую, – Вадим удивился, но пообещал отпроситься с работы пораньше.

– Вот и чудесно! Я вас в любом случае дождусь.

* * *

…Инга еле дождалась того часа, когда можно было бы позвонить, чтобы звонок не оказался уж слишком ранним, Марье Алексеевне, так любезно рассказавшей про Единение. Она решила пока ничего не говорить ни Вадиму, ни Ларе о своих умозаключениях. Нужно поговорить с Марьей Алексеевной и убедиться в том, что верно разгадала загадку.

Пожилая женщина любезно согласилась принять Ингу у себя и назначила встречу на три часа.

* * *

…Вадим долго не мог вникнуть в то, что ему говорил улыбчивый доктор, который сегодня вместо улыбки наклеил на физиономию скорбное сочувствие. Вернее, отказывался вникать в то, что прекрасно слышали уши. Какие анализы? Какие результаты? Черт их всех разберет – этих эскулапов с их таинственными обследованиями, на основании которых они потом таким вот будничным тоном выносят чудовищные вердикты.

– Я понимаю вас, молодой человек. Прекрасно понимаю ваше состояние, – доктор, отводя взгляд, неловко прокашлялся.

«Ни черта ты не понимаешь! Не ты сейчас сидишь на этом стуле, и не тебе только что намекнули на то, что совсем скоро ты умрешь от рака…» – Вадим почти с ненавистью посмотрел на врача. Почему-то он чувствовал себя героем какой-то дешевой мелодрамы – ситуация очень напоминала картинную, когда главному герою в расцвете лет ставят страшный диагноз, от которого он потом по сценарию чудесным образом излечивается.

– Так вот, молодой человек… Анализы показали… Но чтобы быть уж уверенными, надо бы…

– Сколько у меня времени? – перебив «чудесного» доктора, недрогнувшим голосом спросил Вадим. Ему все еще казалось, что сейчас вот неожиданно щелкнет киношная «хлопушка», и режиссер громко объявит в мегафон: «Стоп! Снято!»

– М-м-м, понимаете, молодой человек…

А доктор не торопится открывать сразу все свои тайны, словно хочет еще потребовать выкуп за информацию. Или, гад, специально тянет из садистского удовольствия?

– Даже при высоком уровне современной медицины… Но на такой стадии заболевания, если диагноз подтвердится…

– Сколько? – нетерпеливо поторопил Вадим. И почти с ненавистью посмотрел на доктора. Зануда!

– Три-четыре месяца, – послушно выдавил эскулап с такой миной, будто только что расстался с уже полюбившимся ему сокровищем.

– Ясно, – Вадим, наморщив лоб, развел руками. – Нет вопросов. Ну, я пошел?

И не дожидаясь ответа «чудесного» доктора, поднялся со стула и вышел за дверь.

Вот тебе и на… Остановившись на крыльце клиники, Вадим вытряхнул из пачки предпоследнюю сигарету и закурил. Странно, но ведь его ничто не беспокоило в плане здоровья. Только колено. Вадим не знал, как должен себя чувствовать человек, который болен раком, но ведь, наверное, не пребывать в таком хорошем самочувствии, в каком еще до недавнего момента он пребывал.

Глупость какая-то. Нелепость. И как он скажет Инге, Лариске? Ничего, конечно, не скажет.

«Три-четыре месяца… Три-четыре месяца…» В голове набатом звучал голос доктора. Вадим чертыхнулся и затоптал брошенный окурок. Что можно успеть сделать за это время? Может, плюнуть на работу – теперь перспектива карьеры уже не казалась заманчивой – и махнуть куда-нибудь на Мальдивы, чтобы в последний раз со вкусом отдохнуть? Взять с собой Лариску, Ингу с Лекой – и рвануть. Наверное, он так и сделает, когда окончательно поверит в приговор врача и смирится с ним.

Погрузившись в свои нерадостные думы, Вадим шагнул на проезжую часть, чтобы перейти к своей машине, припаркованной на противоположной стороне. «…А машину Инге оставлю… Ей уже давно пора обзавестись собственным авто…» – успел еще подумать он, перед тем как заметить «жигуленок», мчавшийся на скорости прямо на него. Единственная машина на этой пустынной дороге неожиданно выскочила невесть откуда. «Придурок!» – Вадим, дернувшись назад, чтобы попытаться увернуться от машины, в сердцах обругал водителя, который, по-видимому, в свою очередь, тоже отправил не менее весомое словечко в адрес замечтавшегося пешехода.