Книга русских инородных сказок

Через минуту, ровно в двенадцать часов пополудни, когда в комнате уже стояла полная тишина, во входной двери щелкнул замок…

— Ну, ты давай иди, а я тут в прихожей покурю…

— Почему это я?

— Твоя очередь — ты и иди…

И в комнату вошел ангел. Ничего себе — средний ангел, нервный такой и явно циничный тип, каких обычно приставляют в хранители к депрессивным личностям и проституткам…

Ангел быстро подошел к гробу, опасливо наклонился над ним и тихо провел Странной Ми по лбу светящимися пальцами. «Ангел твой поверил в тебя», — шепнул он и тихо отступил, но не ушел.

Странная Ми чувствовала, как он стоит рядом и, наверное, переминается с ноги на ногу. Через минуту ангел нервно кашлянул, и Ми поняла, что она давно уже должна что-то сделать. И она на всякий случай слегка пошевелила рукой. Ангел удовлетворенно охнул и в два больших прыжка выбежал из комнаты.

— Готово дело?

— Тсс… Тихо… Пойдем… Ффу, надымил — не мог в коридоре покурить?

— Да ладно тебе…

Когда дверь за ними затворилась, Странная Ми открыла глаза и уселась в гробу. Из дальнего угла комнаты за ней внимательно наблюдал кот Юлий. «Что пялишься? Все плохо, да?..» Юлий пару раз нервно дернул хвостом. «Да ведь все из-за тебя, урод кастрированный…» Кот неожиданно сыто сожмурил глаза, потянулся, уселся поудобнее, раскорячился, задрал заднюю ногу и принялся часто нализывать свое рябое брюхо. Странная Ми вздохнула, спрыгнула на пол, сняла с левой ноги тапку, но раздумала драться, аккуратно положила ее в гроб.

«Эх… обломщик, ты, Юлий… Блядь, ну как же хотелось воскреснуть красиво!…»

Странная Ми провела ладонью по лбу, на секунду замерла. Потом встрепенулась и пошла на кухню — ставить чайник со свистком.

Про Веру, Надежду, Любовь

… Сергеев бросил окурок под ноги, придавил ботинком. Окурок застрял в толстой рифленой подошве, запахло жженой резиной. Сергеев выругался, запрыгал на одной ноге, пытаясь выковырнуть окурок рукой, чуть было не упал и выругался еще раз. Андреев в это время лежал на краю крыши, прильнув щекой к прикладу снайперской винтовки, и периодически почесывал левую ногу правой.

— Черт… Муравьи здесь откуда-то…

— Развели свинарник, вот и муравьи… — Сергеев злобно пнул ногой пустую пивную банку, банка брякнула, прокатилась по крыше и улетела вниз. — Мы будем уже сегодня стрелять или нет? Из трех — одну обязательно, но только одну, понял?

— Понял, понял… Ну, давай посмотрим…

Андреев повел плечами, отчего в его шее что-то хрустнуло. Он зажмурил левый глаз, правым три раза моргнул, дернул щекой — и заглянул в оптический прицел. Далеко внизу, на скамейке рядом с детской площадкой, под грибком, сидели три женщины примерно двадцати пяти лет, о чем-то беседовали и пили пиво.

— Так которую из них?

— Давай рассказывай, что видишь. — Сергеев ловко выхватил зубами последнюю сигарету из пачки, чиркнул зажигалкой, пачку скомкал и сбросил в вентиляционную трубу.

— Видно… Видно… Ну, посмотрим… Так. Та, что в центре. Любовь. Любка. Три мужчины, один аборт, сейчас живет одна, так… Подожди… В двух кварталах отсюда. Однокомнатная квартира, санузел совместный, в квартире прибрано, но в раковине на кухне у нее сейчас две грязные чашки и тарелка. Из-под супа… Суп в холодильнике. — почти целая кастрюля. Кран на кухне слегка подтекает. Горячая вода капает.

— Она варит суп?! Живет одна — и варит суп?

— Да. Живет сейчас одна. Выкуривает по семнадцать сигарет в день.

— Суп… Суп… Что-то тут не так… Суп… Как тебе это нравится?

— Никак.

Андреев опять почесал левую ногу правой и повел плечами, не отрываясь от прицела.

— Дальше. Та, что слева. Надежда. Надюха. Шатенка. Хороша. Годовой абонемент в фитнес. Через три месяца должен случиться приступ аппендицита. Удалят. Уже четыре года живет с мужем. Любит мороженое. Любит заниматься сексом в ванной. Ребенку полтора года.

— Где ребенок?

— Дома. Под нами, тремя этажами ниже. Трехкомнатная квартира. Ребенок спит. Муж сидит в кресле и читает газету. «Московский Комсомолец».

— Стоп. Сколько лет мужу?

— Двадцать восемь.

— Что-то тут не так. Зачем он читает «Московский Комсомолец»?

— Воскресенье — вот и читает… А может, просто мудак…

— Понятно… А третья? — Сергеев уже подошел к самому краю крыши, встал рядом с лежащим у карниза Андреевым и теперь пытался рассмотреть происходящее внизу, во дворе.