Аромат колдовской свечи

Если так, то что произошло в тот вечер, когда она испытала тот ужас? Вначале были похороны Стаса, потом – поминки, потом – разговор с Лерочкой, оставивший очень сложный осадок грусти и скорби – не только по Стасу и Эдичке, но и по несчастной, невзаимной любви.

Кстати, вот что могло объединять ее с Эдичкой: неразделенные чувства. Она любила Андрея, Эдуард любил ее и, конечно, страдал так же, как она. А Стас?.. Страдал ли Стас? У Шатрова, в отличие от Эдички, была и жена, и любовница, но и наличие сразу двух женщин не делало Стаса счастливым. Нике вспомнилось, что Шатров поссорился с Лерой и заметно переживал по этому поводу.

Ее будто обдало жаром. Ника вскочила на ноги и заметалась по комнате. Ей нужно срочно уйти! Прямо сейчас! Она сунула лист с рисунком светофорной кошки на одной стороне и отрывком из Эдичкиной рукописи на другой в свою сумочку, наскоро нацарапала карандашом записку на другом снятом со стены рисунке (да простит ее ребенок за то, что она так распорядилась его произведением и без спроса присвоила шедевр «Светофорная кошка»), сняла длинную футболку, выданную ей в качестве ночной сорочки, облачилась в свое вечернее платье и тенью выскользнула в коридор. Хоть бы никто ее не заметил. Хоть бы никто… Так и получилось.

Выйдя из квартиры, Ника набрала на мобильном номер службы такси и приготовилась ждать машину в тепле подъезда.

* * *

Егор, хоть и злился на Нику, чувствовал неясную тревогу за девушку. Интуиция его болела, как застарелая язва, не давая уснуть. Егор встал с постели, вышел на просторную кухню и включил чайник. Но тут же его и выключил, решив, что заглушать беспокойство лучше чем-нибудь покрепче. Он достал из холодильника бутылку водки, нарезал тонкими кружочками лимон, разломал на неаккуратные, но от этого еще более аппетитные куски плитку шоколада и плеснул себе в рюмку сто граммов.

Водка теплом разлилась по телу, но тревогу не растворила. Егор опрокинул еще стопку, затем решительно поставил бутылку в холодильник, прошел по длинному коридору до комнаты, в которой спала сестра, и открыл дверь.

Узкая полоса света просочилась из коридора в приоткрытую дверь и упала на Лерино лицо. Девушка тихо что-то промычала во сне, но не проснулась.

– Спи, спи, не буду тебя беспокоить, – пробормотал Егор и вышел. За сестру душа больше не ныла, а вот за Нику – да. И тревога эта не утихала, а, наоборот, нарастала.

Он вернулся в свою спальню и, поколебавшись, взял мобильный телефон. Полчетвертого ночи, Ника наверняка спит, а тут он со своей паранойей. Но лучше уж разбудить ее и успокоиться, чем до утра хлебать бессонницу пополам с тревогой.

Он набрал номер девушки и долго слушал длинные гудки. Не отвечает. Наверное, действительно спит. Не ехать же к ней домой, в самом деле! Тем более что она ночует у подруги.

Да, и с этим Андреем в одной квартире. Черт…

Но причина беспокойства была отнюдь не в Андрее. Вспомнив вечер в ресторане и их с Никой разговор, Егор почти физически ощутил, как тревога холодом прошлась по спине, вызвав озноб. Ох, не натворила бы эта девчонка чего ужасного. Хватило же у нее ума (вернее, не хватило!) поставить самостоятельный «эксперимент» со свечой! Благо ее предположения о том, что свеча ядовита, оказались неверны. А если бы она не ошиблась? Даже страшно подумать, что могло бы произойти. Вот глупая…

Егор не на шутку рассердился на Нику и заодно – на себя за то, что бросил ее одну, за то, что все еще сидит дома и старается заглушить тревогу водкой. Ему надо к ней бежать! Лучше перестраховаться и покараулить ее возле подъезда, чем сидеть и строить догадки до утра.

Он натянул джинсы, свитер, проверил в кармане ключи от машины, но не успел выйти за дверь, как раздался зуммер домофона. Растерянный охранник сообщил, что к Егору ломится какой-то дед.

– Мы его не пускаем, но он упирает на то, что у него для вас есть срочное и важное сообщение. Гнать его, Егор Станиславович? – по-простецки спросил охранник.

– Я сейчас к вам спущусь и сам разберусь, – отрезал Егор.

Когда он, спустившись к охранному пункту, увидел непрошеного гостя, то невольно выдохнул:

– Это… вы?

Старик почтительно ему поклонился и, кивнув на охранников, усмехнулся в густую бороду:

– Понимаю я, работа у них такая. Но мне с вами поговорить надо. Срочно.

– Пойдемте, – пригласил Егор, кивнув в сторону лифта. – Поднимемся ко мне и там поговорим.

* * *

Ника расплатилась с таксистом и побежала к своему подъезду. За тот короткий путь, что пришлось проделать от машины к дому, она успела замерзнуть: на ногах у нее были легкие туфельки и тонкие колготки. Собираясь в ресторан, она не думала, что вечер обернется такими приключениями.