Сборник: 200 рассказов Олеандрова

Почему у одних людей – гонорея вызывала только гниль и она лечилась?

А у других – прыщи.

Страшные прыщи которые вскоре делали кожу человека похожую на свинячью, кости человека – мягкими как бумагу, а его разум – безумным.

Человек умирал жуткой смертью разрушаясь прямо живьём И ничто не могло помочь ему.

НИЧЕГО!!!!

И тогда доктор Рикор сделал великое открытие – Гонорея не одинока.

Есть ещё одно заболевание!

Он дал ему название – Сифилис.

Он говорил что Гонорея и Сифилис – это не одно и тоже. Это – разное.

Но ему никто не верил.

С него смеялись. Издевались.

Его научные труды игнорировали.

Его называли дилетантом и его научная карьера была закончена.

И вот тогда, он, доктор Рикор сделал то что до сих пор вызывает ужас у всего человечества.

Страшное клеймо которое столетиями не может отмыть медицина.

Ах! Как бы она хотела забыть про преступление доктора.

Забыть что смеялась с него.

Издевалась.

Игнорировала.

Но назад – время не вернёшь

И доктор доказал свою правоту – как умел.

Он заразил две тысячи человек.

Половину из них – сифилисом, который тогда не лечился.

Другую половину – гонореей.

Он зараживал всех – детей. женщин, стариков, мужчин.

Он не знал жалости. Потому что знал что последний приговор – он вынесет себе сам.

И он всё-таки доказал что гонорея и сифилис – это разные заболевания.

Более тысячи человек – умерли ради этого.

Он убил их. Страшной смертью.

Последним умирал сам доктор Рикор.

От яда мышьяка.

Он выл от боли в животе, корчась и падая с дивана.

Звал на помощь и никто не приходил к нему.

– Простите меня!

Это крик доноситься ко мне из глубины веков.

Он звучит в ушах. Отчаянный крик. И несчастный тоже.

– Пожалуйста простите меня!

Бог тебя простит, доктор Рикор.

И я – прощаю тоже.

Аминь тебе доктор.

Засыпай.

Последний полет маньяка

Дверь камеры захлопнулась. Как мышь в мышеловке – подумал Сергей.

Новая жизнь оказалась страшной.

Четыре шага вперёд Потом назад. Два шага в сторону. Стул. Нары.

Единственное развлечение это звуки. Их было 26.

Самый любимый когда кто-то кричал из камеры 21.

Он кричал страшно. Сначала а-а-а-а-а которое потом переходило в м-м-м-м-м-м.

Гортанный, страшный звук. Потом его забрали в психушку. И он остался один.

Пожизненный срок, это когда ты один в камере. Всю жизнь.

Четыре шага вперёд и два в сторону.

Сначала хотелось мяса. Потом халвы. Потом появился странный запах.

Он подымался снизу. От ног. Они болели, воняли.

Ему не хватало движений.

Единственная радость пришла неожиданно в виде маленького паучка.

Он вылез откуда-то на потолок и они пол дня смотрели друг на друга.

– Ты будешь называться Борька – сказал ему Сергей. И добавил – не покидай меня пожалуйста.

И Борька остался с ним.

Крошки от хлеба он затаскивал куда-то в угол.

Крохотный Борька вернул частичку жизни в камеру Сергея.

И эта частичка рвала ему душу, не давала спать по ночам, заставляла вставать с нар и ходить часами по камере.

Однажды Борька исчез и ужас одиночества прижал Сергея к стенам камеры.

Он ползал по полу и звал Борьку.

– Только не уходи от меня Боренька. Я вырвусь отсюда и тебя вытащу тоже.

Обещаю всем что есть у меня на свете.

Напрасно клялся Сергей ему. Ведь у него никого не было кроме Борьки.

Но Борька почему-то вернулся через два дня.

И Сергей впервые был счастлив как никогда до этого. А потом подумал что без Борьки его жизнь потеряет всякий смысл. И он умрёт.

И тогда он решил спасти. Себя и Борьку.

План был простой. У приговорённого к пожизненному заключению есть только одно право.

Это пожертвовать своё тело науке.

И тогда Сергей начал писать письма, просил использовать его для научных экспериментов. Для любых научных целей. Потому что он молодой, здоровый, сильный. Ну зачни же умирать такому телу?

– Ничего, прорвёмся Боря – шептал Сергей – вот повезут нас с тобой из камеры на эксперимент, а мы с тобой возьмём заложника. И Бог даст вырвемся. А если меня пристрелят то хоть тебя смогу выпустить на свободу.

Вот только где нам взять нож? Или отвёртку? Или кусок стекла?

Ответ подсказал ему Борька. Крохотными лапками он чистил свою мохнатую мордочку.