Сборник: 200 рассказов Олеандрова

И тогда я понял что это п…ц,

Я засунул дуло автомата себе в рот и нажал спусковой крючок.

Я чувствовал как дуло автомата тряслось в моем рту…

Больше эти фигуры мне не снились.

Автомат – тоже.

Но тема войны, всё-таки продолжала волновать меня.

– Дед, расскажи мне самую интересную историю с войны…

Но дед упорно не хотел рассказывать. Пока однажды не напился.

Тогда он рассказал мне одну историю после которой я тоже захотел напиться.

Вот это история деда.

Он начал рассказывать мне с описания окопа.

Окоп – это символ войны. Сначала он аккуратный, с ровными стенами.

Но через несколько дней он превращается в грязную вонючую яму в которой ты ешь, спишь, срешь и даже иногда мечтаешь – глядя на звезды.

Окоп – это твоя жизнь.

А через неделю нас начали бомбить. Бомбёжка – это страшные удары в землю.

Каждый удар, это как игра – повезёт… не повезёт… повезёт… не повезёт…

Если не повезёт, страшенный удар разорвёт вас на куски и разбросает

по земле… руки, ноги, кости…

Я целовал стены окопа и умолял их защитить меня. Стены окопа дрожали, осыпались, но выстояли.

Меня не достало.

Я понял это когда из стенки окопа вылез какой-то жук. Он посмотрел на меня,

а я на него.

– Я живой – понял я. – обстрел закончился.

А на следующий день, я узнал что такое атака.

Сначала нам дали по 200 грамм водки, и через час – истошный крик "вперёд" разорвал тишину.

Водка кружила голову, винтовку держу наперевес.

И чтобы не было страшно – кричим "Ура".

Ура! – это означает что я ещё живой.

Ура – я ничего не боюсь.

Ура – мне наплевать на смерть.

Но потом "Ура" – замолкло и ужас смерти во всей своей красоте опустился на нас.

Без "Ура" – ты видишь поле боя совсем другим.

Видишь как твои соседи корчатся от боли на земле и что только пару человек остались стоять на ногах. И слышишь свист… свист… свист…,

Он всюду… – возле твоей руки, возле ноги, возле головы.

А потом вдруг "чмяк"… и ты от ужаса приседаешь и трогаешь себя, проверяешь – не в тебя ли попало.

Чмяк…Чмяк… и ты видишь как голова соседа разлетелась на куски, брызги крови и мозгов на его шинели.

Он падает.

И ты тоже падаешь на землю, и залазишь в какую-то яму.

Это воронка от взрыва.

И мечтаешь стать в этом окопе – жуком. Маленьким и незаметным.

Но жуком ты стать всё-таки не можешь.

Увы…

Ты можешь только прижиматься к земле… потом это надоедает тебе делать и ты начинаешь осторожно выглядывать из окопа.

Оказалось что я между двумя окопами.

Немецким и русским.

Всё поле шевелится… и только теперь начинаешь понимать что это шевелятся раненые.

А потом вдруг к тебе возвращается слух. Как будто кто-то уши твои открыл. И слышишь ты – жуткий вой.

Несколько десятков раненых солдат корчатся и кричат, стонут, воют.

Хотеться чтобы опять слух пропал, но он больше не пропадает.

Между трупов меня не видно, но я вижу всё.

Кто-то из раненых пытается ползти назад, к своим. За ним стараются ползти и другие.

– Может и мне с ними? – Возникает мысль но вдруг пулемётная очередь разрезает тишину.

Несколько раненых затихли а двое других начали кричать ещё сильнее.

Кажется и в них попало.

Немецкие окопы – недалеко от меня.

Я вижу как их немецких окопов выглядывают каски, и дуло пулемёта.

Оно, дуло – дымится. Наверное недавно смазали маслом.

Их наших окопов появился санитар. Он высоко поднял сумку с белым крестом, потом пригнулся и на корточках пополз между убитыми – туда, к раненым.

Я вижу его телогрейку, и сумку с белым крестом которую он волочёт по земле.

Сухой выстрел раздался прямо где-то рядом.

Один только выстрел и санитар застыл на земле.

Кажется, это стрелял снайпер.

Но раненные не видят того что произошло с санитаром. Они стонут, кричат об помощи. Они не понимают что это невозможно.

Потом из наших окопов выпустили собаку.

К ней привязали сумку с белой полосой, – наверное там бинты и вата.

Я уже видел этого пса в медчасти. Но не знал что он может помогать раненым.

Собака ползком карабкается между трупами, обнюхивает их и ползёт дальше.

Но недолго.

Собаку убили – миномётом.

Я не видел его. Он был в немецких траншеях которые были дальше от меня.