Сборник: 200 рассказов Олеандрова

По мере того как Вилли надоедало возиться с парабеллумом, он всё больше смотрел на её ноги чем на руки разбирающие пистолет.

Потом Вилли угощал её шнапсом, и шоколадкой,

И под конец занятий,он показал ей пальцем на свою постель.

Конечно, Тоня сразу поняла этот жест… всю ночь спала с ним. А потом утром, они стреляли по пустым бутылкам из под шнапса которые валялись возле школы.

Через неделю привезли новых людей на расстрел.

Это была семья, которая прятала партизана.Трое детей и четверо взрослых.

Из поставили во дворе, там где раньше стояли пустые бутылки из под шнапса.

И повернули их спиной к Тоне которая должна была расстрелять их.

В этот раз у неё получилось.

Расстреливать людей оказалось легче чем она думала.

Тоня смотрела на затылки этих людей и представляла себе что это бутылки, старалась попасть точно в середину.

Когда после выстрела очередной затылок исчезал она переходила к следующему затылку пока не расстреляла их всех.

Потом перезарядила парабеллум как показывал ей Вилли и отдала ему.

"Гуд" сказал Вилли, и улыбнулся.

Впервые за всё время.

Впрочем после расстрела ей пришлось отмывать форму так как брызги крови попали на неё.

Она слишком близко подошла к жертвам во время стрельбы.

Отмыть кровь оказалось труднее чем расстреливать. Тоня стирала её почти до вечера, до 8 часов, когда весь личный состав комендатуры должен выходить на проверку.

Но в этот вечер она не пошла туда – перед разводом к ней пришёл Вилли и начал что-то говорить на ломаном русском языке,что-то показывая на пальцах.

Тоня поняла что он просил снять кольца с жены убитого.

И ещё он хотел чтобы она это сделала в то время пока он с солдатами будут на плацу, чтобы никто не видел как она будет это делать для него.

Тоня сделала, как он просил.

Она аккуратно сняла два кольца – обручальное и простое колечко с каким-то маленьким камушком посредине.

Она никогда не имела колец в своей жизни поэтому долго рассматривала их в своей комнате.

А потом ночью Вилли пришёл к ней с бутылкой шнапса.

Он забрал кольца, угостил шнапсом и снова показал ей пальцем на постель.

Тоня понимала что не может отказаться.

Утром Вилли ушёл, оставив ей недопитый шнапс. А сонная Тоня смотрела как во двор комендатуры входили какие-то люди – обычно по утром открывали двери комендатуры чтобы жители местных сел могли забрать трупы своих расстрелянных накануне родственников. Трупы которые никто не забирал – солдаты просто закапывали.

Но семью которую вчера расстреляла Тоня. не закопали. Её забрали какие-то женщины. Они положили трупы на подводу и увезли.

А Тоня в это время, накрылась одеялом чтобы заснуть и не думать ни о чем.

Но настоящий ад – ещё только ждал Тоню впереди…

Новый расстрел произошёл через два дня. и теперь уже Тоня имела опыт – она стреляла с расстояние 4 шагов, чтобы кровь не попадала на её немецкую форму.

А потом, с каждым месяцем, расстрелы стали проходить всё чаще и чаще.

Когда привозили большую партию людей, более 16 человек, то чтобы расстрелять их, сначала ей приходилось стрелять по ним с пулемёта который специально для этого стоял на чердаке школы.

Потом она добивала раненых, ходя между ними с пистолетом.

Трупы оставались там лежать до утра и вечером она снимала с них кольца, серёжки, и отдавал Вилли.

Вилли забирал это, давал ей немного шнапса и и после этого спал с ней.

Через час Вилли обычно уходил. Тогда к ней приходил кто-нибудь из немецких солдат.

Солдаты просили её снимать для них часы с трупов, чтобы потом менять на них продукты в других гарнизонах.

Они тоже просили чтобы про это никто не узнал, особенно Вилли.

Часть продуктов солдаты потом отдавали ей. И когда кто-нибудь из солдат хотел переспать с ней – Тоня не отказывала.

К тому же она просто боялась отказывать кому нибудь из них.

А по утрам, когда солдаты были на построении, к ней приходил Игорь – переводчик комендатуры.

Тоня спала с ним тоже.

Вилли посылал его чтобы он учил Тоню немецкому языку. Но тот просто валил её на диван и насиловал.

А если она говорила что уже измучена в постели за ночь, то он напоминал ей что знает всё про неё, и про кольца и про часы.

И всё равно, он валил её на диван. и брал её.

Лишь после завтрака у неё появлялось время чтобы поспать немного. Но только до обеда.