Сборник: 200 рассказов Олеандрова

Ветры – самые страшные за столетия.

Солнце на пол года исчезает в тучах.

Вокруг них – ничего живого. Даже птиц.

Как будто всё вокруг обратилось против них. И лишь в вое ветра слышится страшный шёпот – Ну что, милые? Теперь познакомимся поближе.

И начинается настоящий ужас.

Все кто был на корабле – заболевают цингой.

У них расшатываются десна, выпадают зубы.

Затем появляется какая-то неведомая болезнь от которой отниматься ноги и руки.

Капитана корабля парализовывает тоже… и вместо танцев молодая барышня теперь с трудом вынуждена переворачивать его.

Что бы его тело не сгнило заживо.

А он лишь шепчет – нам нужны витамины… протеин… они находятся в свежем мясе. Но где его взять?

Вокруг только ледяная пустыня.

Безжизненная и пустая.

Даже птиц не видно на горизонте.

– Будь же ты проклято, северное сияние! И все приключения вместе взятые.

И теперь барышня не возражает чтобы убивать медведей. Но их нету.

Почему их нету?

Штурман долго пытается вычислить положение льдины с кораблём и вдруг понимает что их унесло в… Антарктиду. Туда где вечные льды.

Где нету надежды на спасение.

– Это конец – шепчет он в ужасе – Но ему не верят.

– Вы с ума сошли, штурман? – И барышня снова смеётся И смех этот звучит страшно – зубов у барышни теперь нету.

Выпали.

Но они надеяться… снова ждут чуда, что их прибьёт к берегу, или льдина расколется.

Ведь на корабле есть большие запасы сухарей!

Можно ждать ещё!

Следующая зима – становиться ещё страшнее предыдущей. Температура опускается ниже 50 градусов.

А дрова которыми они грелись – заканчиваются.

И тогда начинается отчаянная борьба за жизнь – ногтями и зубами. Без правил или этикета. Они начинают жечь всё деревянное что есть на корабле – стулья, столы, фортепьяно, книги…

Но и это однажды заканчивается

Тогда они начинают жить в одной маленькой каюте – чтобы согревать друг друга теплом своих тел.

Они жмутся к друг другу… бояться отодвинуться или сделать шаг в сторону – ведь всё вокруг них покрыто льдом. Холодным, безжалостным.

Тепло есть лишь там – в середине тел.

Картина которую они представляют сейчас – страшная. На столе в каюте стоит маленькая лучинка – она едва светит! Но это огонь. И пока он светит – у них есть надежда выжить.

Люди смотрят на неё целыми днями… ждут чуда… спасения…

Проходит час за часом… они просыпаются и засыпают… и снова видят лишь маленький огонёк который едва подмигивает.

Сколько так продолжается?

Они не знают… они потеряли счёт времени…

Штурман заболевает тоже, впадает в бред и вдруг видит жуткий сон… как будто он смотрит на свой корабль со стороны.

Тысячи километров вокруг них – никого. Ледяная пустыня. Как на Луне.

Лишь их маленький кораблик – заметённый снегом и навечно вмёрзший в лёд,

Штурман идёт по нём… по пустому и безжизненному, который освещается лишь светом Луны и миллионами звёзд на небе.

Как страшно и одиноко ему!

Он спускается вниз по лестнице и кричит – Где Вы?

Но никто не отвечает.

Он видит насколько стал старым его корабль, как сильно прогнил, как от него отваливаются куски досок, переборки. Видит разбросанные ржавые пустые банки от консервов.

Он в ужасе начинает искать живых на корабле.

Вбегает в каюту где должен лежать со всей командой и видит страшную картину – чёрные сгорбленные тени сгрудились вокруг стола на котором горит маленькая лучина.

Эти тени лишь отдалённо похожи на людей – вместо глаз пустые провалы, вместо рта чёрные дыры, вместо рук – кости скелетов.

И всё что они хотят эти тени – прижаться к маленькой лучинке света.

Тянут к ней руки из своих страшных лохмотьев.

Не издавая звуков при этом…

Штурман смотрит на себя со стороны и вдруг понимает что они стали настоящими приведениями.

А самое главное – он вдруг понимает какая роль была в этом судьбы… понимает почему с корабля убежало половина команды… понимает все случайности произошедшие с ними.

И понимает что всё это не могло произойти случайно.

– Мы проклятые – с ужасом понимает он.

И вдруг просыпается выздоровевшим

Он начинает ходить по кораблю и как будто впервые видит то к чему привык за 3 года во льдах и не замечал – что краска на корабле давно отвалилась, дерево из которого он сделан – давно сгнило от сырости.