Сердце разбитой кометы

Секс с Константином поразил Тоню новизной ощущений, но и разочаровал. Ей все представлялось совсем не так. Она думала, что будет пребывать в неге и купаться в нежности и поцелуях. Константин же был очень груб, отстранен и холоден. Почему-то не было «жарких поцелуев» и «пылких объятий», о которых она читала в любовных романах, взглядов «глаза в глаза» и пламенных речей. Не было ничего того, что она себе напридумывала. Когда Антонина робко намекнула Константину, что хочет, чтобы он ее поцеловал, мужчина фыркнул:

– Я целую только жену! Чужих женщин не целую. Я в жизни частенько оказывался в постели с профессионалками, они меня этому и научили! Ни доли привязанности к женщине на стороне не может быть. Поцелуи исключены, – ответил он Тоне, ввергая ее в шоковое состояние.

«Может, так и надо? Я же знала, что он женат, и не могу на него обижаться… Константин мне ничего не обещал», – успокаивала себя Антонина, продолжая любить его всем сердцем и душой, да и телом тоже. При этом Боровицкий позволял себе нелицеприятно отзываться о ее способностях именно в постельном плане.

– Ты не очень активно себя ведешь, – говорил он ей тоном учителя физкультуры, который заметил бессильно повисшего на турнике ученика.

– Что мне делать? – терялась Тоня.

– В твоем возрасте уже надо понимать, что делать. Опыт должен быть, – отчитывал он ее как школьницу, и в его голосе сквозили раздражение и разочарование.

– Ты же знал мою историю, – робко пищала она, чуть не плача. – Я неопытная, я не обманывала…

– Знал, – задумчиво соглашался Константин, – но не думал, что настолько все запущено. Я раньше все по молодым девкам гулял, там хоть тело было…

Антонина лишь нервно дергала плечиком.

– Ты меня должна слушать и подчиняться, – продолжал он с каменным выражением лица.

Слово «подчиняться» для Тони прозвучало просто каким-то средневековым приговором, но она и это ему прощала в своей любовной слепоте. Занятия любовью с Константином напоминали занятия фитнесом, которым Антонина занималась примерно месяц и бросила из-за природной лености. Тоню не покидало чувство, что ее тело используют как тренажер и еще прикрикивают, чтобы «снаряд» не уклонялся от заданной позиции и держал «стойку», то есть «штатив», в напряжении. Физически эти сексуальные упражнения для Антонины не были неприятны, но были сложны и требовали предельной концентрации внимания от «гимнастки», а следовательно, не могли принести полного расслабления и удовольствия. Да и «физрук» оказался строг. Со свиданий с Константином Антонина приходила разбитая, уставшая и опустошенная. Опытная подруга Марина, видя состояние Тони, недоумевала, что с ней происходит?

– Ты же вроде влюблена. Должна летать, словно на крыльях… У тебя глаза должны светиться от счастья… – осторожно начала она разговор.

– Да? – удивленно спросила Антонина, нервно оборачиваясь, словно в поисках крыльев, которые у нее должны были вырасти, но так и зачахли в зачаточном состоянии.

– А как же! Сейчас самый романтичный конфетно-букетный период! Для тебя такие отношения в новинку. Ты должна быть, по крайней мере, радостной, воодушевленной! Потому что про понятие «счастье», крутя любовь с женатым мужчиной, сразу можно забыть. Но хотя бы приподнятое настроение у тебя должно быть. А ты ходишь с таким видом, словно играешь в фильме «Угрюм-река», причем эту самую Угрюм-реку во время паводка. Я тебя не узнаю! Я твоего Костика уже заочно ненавижу, он, негодяй, вытягивает из тебя всю жизненную энергию и ничего не дает взамен.

– Я не замечаю, – отводила глаза Антонина, понимая, что подруга в чем-то права.

– Все ты замечаешь! Глупой ты никогда не была! А глядя на твои припухшие веки, могу предположить, что ты еще и плачешь непрерывно, – продолжала Марина.

– Плачу, – согласилась Антонина. – Только вот сама не пойму, почему? Что-то накатывает периодами, и начинаю реветь как дура.

– А я тебе скажу почему! Потому что так не должно быть! Поверь мне, это не твой мужчина! – твердо заявила Марина.

– Я люблю его! – ответила Тоня, не желая признаваться самой себе, что так жестоко ошиблась в любовном вопросе.

– Нет, это точно не любовь! Ты просто ничего не понимаешь в этом деле. Доверься более опытному товарищу. Это не любовь! Это то, что ты принимаешь за это чувство! Возможно, порочная страсть! Или что угодно еще, только не любовь. Влюбленные люди так не выглядят. Любовь – чувство позитивное, а ты просто сохнешь на глазах. Скорее всего, ты подсознательно понимаешь, что ошиблась, но тебе страшно, и ты себе внушаешь, что это – взаимное чувство, – пыталась образумить ее Марина.