Малиновый запах надежды

Я взяла мобильный телефон, чтобы позвонить кому-нибудь и увидела два «потерянных» звонка. Один был от Леонида. Второй номер, оставшийся в памяти телефона, оказался мне незнаком. Я подумала, не перезвонить ли, но решила, что просто ошиблись номером. Если бы я была кому-то нужна, мне бы позвонили еще раз.

Я набрала номер, который когда-то был моим домашним, но уже давно сменил уютное и теплое, как свежеиспеченные пироги, название «дом» на более «взрослое» – «родители». Родительский дом уже не мой дом. У меня нет своего дома, у меня есть лишь съемная квартира – перевалочный пункт в жизни, такой же затянувшийся и промозглый, как ноябрь.

Я звонила родителям раз в неделю, но лишь для того, чтобы сказать, что у меня все в порядке, и спросить, как поживают они. Делиться проблемами я не привыкла. Из провинции жизнь в столице кажется празднично-блестящей, как елочная игрушка. И я всячески поддерживала для родителей этот образ столичной жизни. Им совершенно не нужно знать, что за облетающими блестками проглядывает обычная пластмасса.

Мне ответила мама. И я получила оптимистичный ответ, что дома все хорошо. Отец работает, она – ведет хозяйство, все живы-здоровы. Я спросила, не нужно ли им выслать денег, мама ожидаемо отказалась, и я привычно решила, что в понедельник сделаю перевод – тоже, как всегда. Про себя я рассказала совсем немного: работаю, устала, возможно, скоро возьму небольшой отпуск. Поклонники есть? Да, есть. Обычный наш разговор, на бодрой ноте, но мама, прежде чем попрощаться, неожиданно сказала:

– Сань, если тебе плохо, приезжай. Бросай все и возвращайся!

– Мам, мне здесь неплохо.

– У тебя голос грустный!

За нарочито бодрыми интонациями она интуитивно разгадала мое истинное настроение.

– Не грустный, а немного уставший. Что я забыла в нашем поселке? Разве найду там такую хорошую работу, как здесь?

– Все так, – вздохнула мама. – Но приезжай хотя бы в гости. Ты уже столько времени у нас не была!

Она права. После переезда в столицу я ни разу не съездила в свой город. Мама приезжала ко мне два раза, один раз – с отцом. И все наше общение свелось к еженедельным звонкам по телефону.

– Ладно, мам, приеду. Может быть, скоро.

Остаток этого тянущегося, как жвачка, дня я провела за просмотром телевизора, равнодушно щелкая пультом с канала на канал, пока не остановилась на музыкальном. Убаюканная музыкой, я даже ненадолго погрузилась в поверхностную дрему, из которой меня опять вырвал звонок в дверь. Решив, что пришла Лейла, которой свекровь сообщила о моем визите, я обрадованно побежала к двери открывать.

Но на пороге стояла не Лейла.

– Как ты меня нашел? – спросила я неожиданного гостя, едва справившись с замешательством.

– Ты оставила медсестре адрес и телефон в свой первый визит ко мне в больницу, – пояснил с чуть смущенной улыбкой Кирилл. – Ничего, что без предупреждения?

– Заходи, заходи! – пригласила я, распахивая дверь и приглаживая взъерошенные волосы.

Мне неожиданно стало стыдно за свой излишне домашний вид – старый свитер и широкие вельветовые брюки, которые хоть и были когда-то модными и нарядными, но сейчас годились лишь на роль домашней одежды.

– Я приезжала к тебе в пятницу, но мне сказали, что тебя уже выписали.

– Да, в четверг, – пояснил Кирилл.

Он разулся и повесил на вешалку кожаную куртку.

– Хочешь чаю? – предложила я.

– Не откажусь, – улыбнулся он.

Нам обоим было немного неловко, как в мои первые визиты к нему в больницу. И хоть во время последних встреч мы довольно непринужденно общались, сейчас будто вновь налаживали тонкий контакт.

Мы прошли на кухню, и я порадовалась про себя тому, что успела перемыть всю грязную посуду. При Лелике мне не бывает стыдно за тарелки в раковине. Хороший это знак или плохой? Может быть, Леонид мне уже настолько привычен, что я не стыжусь при нем ни невымытой посуды, ни вытертых старых брюк, в которых не выйдешь на улицу. Или просто от Леонида не исходят такие притягательные для меня флюиды, как от Кирилла?

– Я приходил к тебе в пятницу вечером... – сказал он, присаживаясь за стол.

И я, не дав ему договорить, резко перебила:

– Так это был ты?!

– Да, – немного смутился Кирилл. – Хотел вернуть тебе диски и плеер.