Тимиредис: упасть в небо

Вслед за Шоном отошла в сторону. Лив попытался двинуться следом, но я покачала головой. Пока в магии он не очень.

— А ты — очень? — обиделся Рыжик. — Он и мой друг тоже!

— Я — лучше. И я делала амулет, который носит Аскани. Шон может его через меня почуять.

— Ладно, — вздохнул Лив.

— Следи за Каем, он у нас вообще никуда, — дала я задание.

Лив кивнул. Потом оглянулся:

— Если что, сразу зови!

«Аскани в щите, Аскани в щите», — повторяла я себе раз за разом…

Сначала мы с Шоном трусили, останавливаясь каждые несколько десятков шагов, чтобы оглядеться, позвать, прислушаться… Потом Шон вздохнул:

«Ты со своим беспокойством и мне все мозги отшибла! Что толку в бестолковой беготне, от которой уже задыхаемся и сердце из груди выскакивает? Давай-ка делать всё, как следует. Сейчас аккуратно наложу на нас невидимость и полетим. Плохо, что народу тут больше, чем на Ларранской площади в базарный день, а ауры вам с Асом я сам притушил… в контрольной сети теперь фиг что разглядишь! Эх, надо было маяки на всех повесить!»

«Шон, а если… если…» — Озвучить главный страх казалось невозможным.

«Поверь, кузнечик, ты бы сразу почувствовала, если бы он умер. Так что думать не смей о таком! Вот когда найду — сам убью!»

Невольно хихикнула. Да, Аскани в щите, который мамонту не проломить. И нет его всего двадцать минут. Отчего же я так волнуюсь?

Мы стремительно перелетали зигзагами — почти что прыгали — по какой-то сложной системе с места на место. Шон молчал, я, закусив губу, тоже. Просто открывалась и смотрела ему в глаза каждый раз, когда он этого требовал. Что Шон что-то нашарил, я поняла, когда нас неожиданно понесло в сторону. Ещё рывок, ещё… и мы оказались на непонятных задворках между внешним частоколом Арнегастхольма и деревянными почти привычного вида сараями. Закоулок был пуст, только прочь от нас убегал какой-то парень.

И это был не Аскани.

Глава 31

Самое неприятное чувство — это чувство собственного бессилия.

Т. Карлейль

Но браслет был у него.

Пойманный Шоном лохматый подросток лет четырнадцати-пятнадцати смотрел на нас исподлобья как волчонок. И молчал.

— Откуда это у тебя? — повторил Шон в третий раз, тыкая в нос юнцу помятый, с расколотым кристаллом, наруч, извлечённый у мальчишки из-за пазухи.

Парень набычился. Русые волосы совсем закрыли глаза.

Задрав рукав, сунула под нос молчуну свой браслет:

— Это моего родича! Он пропал! Говори, откуда ты взял наруч?

Я чувствовала, что сейчас сорвусь. Ведь главным было то, что Ас никогда бы не снял злобомер добровольно, сам. А если это смог сделать кто-то ещё, значит, на Асе уже нет защитного щита! Как такое могло случиться?

«Не знаю, кузнечик. Но времени терять нельзя. Так что миндальничать не стану… Раз не хочет говорить — сам всё прочту».

Шон встряхнул мальчишку за шиворот, разворачивая к себе лицом. И уставился тому в глаза. Я понимала, что он делает — взламывает память. Наверное, можно было и нежнее… но казалось, что время утекает сквозь пальцы как сухой песок.

— Он его подобрал. И не только его. Сейчас… — Шон прищурился на подростка. Спрятанный в штаны кошель выполз из-за пояса, развязался… Шон подставил ладонь — и поймал выпавшую из кошеля печатку-ключ. Ох!

Пацан дёрнулся, вскинул кудлатую голову, с ненавистью уставился на нас:

— Что поднято с земли — то твоё! — Голос уже был взрослым, без мальчишеской ломкости.

Шон, не обращая внимания на слова, шевельнул пальцами — парень застыл с открытым ртом.

Через несколько секунд Шон покачал головой:

— Дело было в переулке. Каком — я не понял. Того, кто обронил браслет и кольцо, этот — его, кстати, Сиграт зовут, и приехал он на праздник из соседнего ньёрга — видел только со спины и опознать не сможет. Летим к конунгу! Надо поставить его в известность и попросить помощи. Этого берём с собой, пусть покажет, где подобрал вещи!

Могучерукий, которого мы нашли у арены с борцами, озадаченно запустил пятерню в бороду:

— Сколько времени прошло после исчезновения лорда Ансаби?

— Чуть больше получаса.

— И вы беспокоитесь? — хохотнул конунг. — Сейчас праздник, отошёл куда-нибудь, засмотрелся… Или девушка подмигнула.

— Я бы на вашем месте беспокоился тоже, — голос Шона был сух и серьёзен, — ведь это вы принесли клятву на топоре, обещая леди и лорду Ансаби, а также их свите полную безопасность. Вряд ли бы лорд Ансаби, засмотревшись, стал раскидывать по переулкам фамильные реликвии.