Кошки-мышки

Тем временем к торговцам подошли пара местных с вопросом, есть ли брага. Те, развязав свои баулы, выложили товар. Заинтересовавшись, подошли еще несколько мужиков. Впрочем, торговля шла не так уж бойко — то ли кто-то уже побывал здесь до них, то ли у народа просто было маловато средств. Вскоре Босс, оглядывая лишь на треть опустевшие баулы, решил:

— Надо все-таки на Ленинский идти.

Его услыхал проходящий мимо хмурый кряжистый мужик.

— Не время сейчас на Ленинский идти, — буркнул он.

— Почему?

— Неспокойно у них.

— А у вас, значит, нормально?

— Так мы все тут привыкшие уже. Мы все метро собой заслоняем, — мужик икнул. — Только брагой и спасаемся — самое верное средство. А вы только и знаете, что драть за нее втридорога, да и хреновая она у вас: отрыжка от нее, и голова потом раскалывается, — мужик снова икнул и враждебно посмотрел на торговца.

У Босса на лице читалась борьба между осторожностью и жадностью. Жадность, наконец, одержала верх.

— Ничего, дойдем до Ленинского, быстренько все распродадим — и тут же обратно, — решил он. — Все нормально будет. Погодите, я сейчас. Надо с Роджером кое-чего перетереть…

Босс ушел, а остальные стояли возле баулов, чувствуя себя не слишком уютно. К счастью, вернулся начальник челноков быстро.

— Как там Роджер? — спросил Шняга.

— Дрыхнет он. Со мной зам его говорил, Сенька Кривой. Ну, пошли, что ли?

И группа, подхватив баулы, направилась к туннелю в сторону Ленинского проспекта. Один из мужиков, игравших в карты, посмотрел им вслед.

— Скатертью дорога! Что может быть лучше длинного, темного туннеля? Да здравствуют наши туннели — самые длинные во всем метро!

Он сплюнул прямо на грязный пол и длинно, замысловато и тоскливо выругался.

* * *

Туннель и вправду был длинным — казалось, он не закончится никогда. В одном месте Кошке почудилось боковое ответвление, но она не решилась посмотреть, что там — да и некогда было. Она знала, что в некоторых местах обычное метро пересекается с коммуникациями Метро-2, построенного когда-то для эвакуации руководства страны. И что там творится, в этих туннелях, можно было только догадываться. Ходили слухи о Невидимых Наблюдателях, в которые сама она не очень-то верила. В то же время она знала — в подземке есть места, где испытываешь совершенно отчетливое ощущение «взгляда в затылок». А уж есть ли там, в темноте, кто-нибудь или это сама тьма смотрит на тебя — другой вопрос. В коллекторе Неглинки, например, у нее не раз возникало чувство, что за ней следит Подземный Хозяин. Из-за этого Кошка старалась вести себя тихо в его владениях и даже иногда оставляла на земле подношения подземным духам — немного еды в тех местах, где стены коллектора были особенно густо покрыты загадочными рисунками и надписями.

Челноки вполголоса переговаривались о том, что пару недель назад, по слухам, какая-то нечисть снова полезла из оврага реки Кровянки, не так далеко от Ленинского. Поэтому, скорее всего, оставшиеся у них продукты — вяленое мясо, грибной чай с ВДНХ (на самом деле — с Печатников, но местные все равно разницу не поймут, а стоит куда дороже) и даже коробка просроченных консервов — придутся кстати и будут пользоваться спросом.

Потом все как-то разом замолчали, и вдруг впереди что-то отчетливо лязгнуло. Кошка застыла, прислушиваясь. Звук не повторялся, и она решила, что это крыса, пробегая, задела какую-нибудь железяку. Она оглянулась и увидела, что Босс держится за сердце. Волдырь и Шняга тоже были как невменяемые.

— Вы что? — удивленно спросила Кошка.

— Т-с-с! — пробормотал Волдырь. — Вдруг это он?

— Да кто он-то? — недоумевала Кошка.

— Да не ори ты так! Кто-кто, будто не знаешь. Данька Ключник…

— Первый раз про такого слышу, — изумилась Кошка.

— Твое счастье, — уже спокойнее сказал Волдырь. — Ну что, пойдем, или погодим еще?

Босс молча покачал головой и опустился на шпалы, все еще держась за сердце, а Волдырь вполголоса принялся рассказывать:

— Говорят, то ли в этом туннеле, то ли в следующем, который от Ленинского к Шарашке, бандиты какого-то бедолагу замучили. Вроде бы он в туннеле захоронку прятал — то ли дурь у него там была, то ли что-то ценное. Они его пытали, чтоб узнать, где его нычка, но он им ничего не сказал. Может, у него и не было ничего на самом деле. В общем, они его, еще живого, оставили в подсобке, где вместо двери металлическая решетка была. Заперли решетку эту на замок, а ключ положили у него на виду, но от двери подальше, чтоб дотянуться не смог. Так он и помер, на него глядя. Говорят, перед смертью все пальцы себе от голода обгрыз…