Ожог

– Приятно слышать, – усмехнулась Джоузи.

– Скажи, а ты его любишь? – спросила Бриттани. – У тебя самой… серьезные намерения по поводу моего брата?

Все засмеялись. Джоузи подняла руки:

– Девочки, прошлой ночью я была сама кротость. Честное слово!

– Бриттани спрашивала тебя не о прошлой ночи, – заметила Миа.

– Да, я люблю Эша, – призналась Джоузи. – Я еще не говорила ему. Хочу сказать в подходящее время. Не кричать же об этом в постели, когда мы занимаемся сексом. И уж тем более глупо было бы говорить о любви, получая от него какой-то подарок. Эш должен чувствовать, что мои слова идут от сердца, а не говорятся на эмоциональной волне.

– А он тебе признавался в любви? – тихо спросила Бетани.

– Нет.

– Он тебя любит, – с уверенностью заявила Миа. – Я в этом ни капельки не сомневаюсь. А как он смотрит на тебя! У меня от этих взглядов мурашки по всему телу.

– А как Эш вступился за Джоузи в ресторане, когда туда явилась наша мамочка и закатила сцену, – подхватила Бриттани. – Я думала, он вцепится матери в горло. Эш тогда защищал нас обеих, но прежде всего – Джоузи.

Разговор был прерван появлением официанта, принесшего заказанную еду. Некоторое время все четверо сосредоточенно ели, потом беседа возобновилась. Под взрывы смеха говорили о мужчинах, о сексе, снова о мужчинах и снова о сексе.

Джоузи не помнила, когда ей было так же хорошо, как сейчас, с новыми подругами. Все казалось ей… совершенным. Она вдруг поймала себя на мысли, что при всем своем безусловном счастье с Эшем ей все равно необходимо женское общество. Общество сверстниц, где никто не притворяется, где общаются без всякой задней мысли.

Смела ли она просить о большем? Как все разительно поменялось в ее жизни. Теперь она успешная художница, и неведомый меценат покупает картины лишь потому, что их написала она. Пусть это всего один любитель ее творчества. Главное, что он есть. Одинокая жизнь осталась позади. Ее любит потрясающий мужчина, у нее замечательные подруги.

Если Эш пока не признался ей в любви, он это сделает. Никто из подруг не сомневался, что так оно и будет. И об их с Джоузи будущем Эш всегда говорит как о чем-то решенном. Если мужчина не собирается строить совместную жизнь с женщиной, разве он станет говорить о кольце? А о детях? Ей просто нужно набраться терпения.

Еще через час все темы были исчерпаны. Подруги расстались. Джоузи взялась подвезти Бриттани. Их разговор продолжился в машине.

– Как замечательно мы посидели, – призналась Бриттани, когда машина остановилась возле ее дома. – Спасибо тебе, Джоузи, и за вчерашнее приглашение, и за сегодняшнее. Я получила истинное наслаждение.

– Я тоже, – улыбнулась Джоузи. – Нужно почаще устраивать девичники.

– Целиком с тобой согласна, – сказала Бриттани, вылезая из машины.

– Держи меня в курсе, как у вас с Кеем! – крикнула ей вслед Джоузи.

Бриттани ответила ей широкой улыбкой и подняла вверх большой палец.

По дороге домой Джоузи послала Эшу эсэмэску, сообщив, что отлично повеселилась с подругами и теперь возвращается. Эш быстро ответил, пообещав приехать пораньше.

Джоузи ехала и улыбалась, предвкушая вечер с Эшем. В ее жизни бывали моменты радости. Но никогда она не чувствовала себя такой счастливой и беззаботной. Особенно беззаботной. Это ощущение было для нее совершенно новым.

В вестибюле консьерж говорил по телефону. Увидев вошедшую Джоузи, он прикрыл микрофон трубки рукой:

– Мисс Карлайл, вам что-то привезли. Лежит у меня в офисе на столе. Хотите, я минут через десять принесу это вам в квартиру?

– Если пакет небольшой, я и сама его возьму.

Она заказывала новые кисти и решила, что это они. Их как раз должны были доставить сегодня.

– Обождите минутку, – попросил консьерж. – Я сейчас закончу разговор и схожу за пакетом.

– Не хочу мешать вашему разговору, – сказала Джоузи. – Я сама возьму пакет.

Консьерж пытался возражать, но Джоузи уже была в офисе, где временно хранилось то, что привозили жильцам дома. Она сразу увидела небольшой пакет. Так и есть: заказанные кисти. Взяв пакет под мышку, Джоузи пошла к двери, но тут ее взгляд привлекли несколько картин, составленных у дальней стены.

Защитная пленка на одной картине была надорвана… Что за наваждение? Это же… ее картина! Похоже, что и остальные… тоже. Почему они оказались здесь?