Ожог

– Дед намерен изменить завещание. Он рассержен. Как он сказал, наша семья катится в пропасть. Ему очень не нравится то, что Бриттани ушла из дома. Дед винит меня. Он так и сказал: «Если бы ты была настоящей матерью хотя бы наполовину, твои дети не питали бы к тебе ненависти». Это еще не все. Дед недоволен разобщенностью нашей семьи. Говорит, что устал швырять деньги в змеиное гнездо, откуда в ответ – только шипение. Нам с отцом он сказал, что мы никудышные родители и у нас нет никакого взаимопонимания с детьми. Словом, он не намерен завещать нам свои деньги.

Эш расхохотался, что еще сильнее разозлило его мать.

– Тебя это тоже касается, – злобно произнесла она. – И Бриттани! Дед выкинет из завещания не только нас. Всех! Ни ты, ни Бриттани не получите ни цента.

Эшу показалось, что он стал невольным участником пьесы абсурда.

– Мамочка, мы с тобой где сейчас разговариваем? В одном из самых дорогих домов Нью-Йорка? Или в трущобах? Или тебе напомнить, что все свои деньги я заработал без малейшей помощи со стороны деда? Да мне ровным счетом наплевать на его завещание. Я еще подростком понял: все, что тебе дается в этой семье, имеет веревочки, за которые тебя потом будут постоянно дергать. Таков дед. Таковы вы с отцом.

– Тебе наплевать и на то, что твоя сестра не получит наследства?

– Бриттани, к счастью, выбралась из вашего дурмана. Ей понравилось самой зарабатывать деньги. Если понадобится, я всегда ей помогу, чтобы больше никто не дергал за веревочки и ее, – ледяным тоном произнес Эш. – Вы не хотите верить, что Бриттани захотелось вырваться из вашего ядовитого семейства. Я сам удивился, когда она пришла ко мне. Но она попросила о помощи. И я помог.

Пальцы матери сжались в кулаки. Повернувшись к мужу, она почти закричала:

– Уильям, сделай что-нибудь! Не стой столбом, как последний трус! Если твой отец изменит завещание, нам конец!

– Напрасные потуги, мама, – спокойно заметил Эш. – Не проси отца о том, чего он не может. Да и ты тоже. Вы никоим образом не заставите меня печься о ваших семейных интересах. Меня совершенно не заботит судьба моих братьев. Если им не стыдно, что они не в состоянии содержать своих жен и детей, почему об этом должен думать я? И на завещание деда, как я уже сказал, мне на-пле-вать. Если вы оба палец о палец в жизни не ударили, пожинайте плоды. Мы с Бриттани не пропадем.

– Ненавижу тебя, – прошипела мать.

Эш вздрогнул, хотя прекрасно знал об этом. Но одно дело – знать, и совсем другое – услышать это от женщины, когда-то давшей тебе жизнь.

– Элизабет, прекрати! – не выдержал отец. – Эш – наш сын. Мы ничем не заслужили его любовь. Это он должен нас ненавидеть. Эш не лезет в нашу жизнь, не мстит нам. Он просто не хочет иметь с нами ничего общего… Эш, не обращай на нее внимания. Это она в сердцах.

Но Эш прекрасно знал, что мать сейчас говорила абсолютно искренне. Ненависть ощущалась в ее глазах, жестах, во всем ее теле. Мать возненавидела его с того самого дня, когда он решил идти своей дорогой и ни от кого не зависеть.

– По-моему, нам больше не о чем говорить, – тихо произнес Эш. – И больше здесь не появляйтесь. Это не просьба. Это требование. А теперь – предупреждение. Перестаньте донимать Бриттани. Держитесь подальше от Джоузи и от всех, кого я считаю своей семьей. Я не угрожаю, но безнаказанно изливать яд я вам больше не позволю. Иначе вы действительно останетесь без гроша в кармане. Я добьюсь, чтобы дед изменил завещание. Если вы думаете, что я только пугаю вас, приглашаю убедиться на практике.

– Ты блефуешь! – вырвалось у матери.

Эш приподнял бровь и уперся глазами в своих родителей. Дальнейших слов не требовалось. Его мать вздрогнула и отвернулась, мгновенно побледнев. До нее дошло, что Эш действительно может так поступить.

Когда она повернулась снова, Эшу показалось, что она постарела на двадцать лет. Перед ним стояла изможденная, раздавленная жизнью старуха. Она шагнула вперед, протянув к нему руку. Эшу стоило немалых усилий не отпрянуть.

– Эш, я… умоляю тебя. Не делай этого. Если ты хочешь, чтобы мы ушли, мы уйдем. Мы не станем напоминать о своем существовании ни тебе, ни даже Бриттани. Но удержи деда, не дай ему изменить завещание. Тебе нужно всего лишь один раз появиться на обеде. Клянусь, после этого ты нас не увидишь… если только тебе самому не захочется. Я готова заверить свое обещание у нотариуса. Как тебе угодно. Я знаю, ты меня ненавидишь. Но не дай ненависти ко мне разрушить жизнь твоих братьев. Подумай об их детях и женах. Мы все останемся без средств к существованию. Или тебе будет легче, если ты сломаешь жизнь многим людям, в том числе и тем, кто ничем перед тобой не провинился?