47  

— Не знаю, меня отсюда не выпускают, ни с кем, кроме доктора и медсестры, я не общаюсь, — вздохнула Поля. — А ты мне историю про больничную фею выложил, как у некоторых людей линия жизни на руке неожиданно начинает удлиняться и слегка темнеть. Помнишь?

— Конечно, — кивнул я.

— Не поверила тебе, — понизила голос Полина, — думала, нафантазировал дядя Ваня, чтобы я из-за узора на ладошке, который скорую смерть обещает, не расстраивалась. Но смотри, какая штука приключилась…

Полина приложила к стеклу руку, я увидел на нежно-розовой коже четко прорисованную рыжевато-коричневатую линию, огибавшую большой палец и спускавшуюся вниз. У запястья она уходила к тыльной стороне кисти.

— Ничего себе! — ахнул я. — Поля! Вот это да!

Она радостно рассмеялась.

— Вчера утром я проснулась, пошла умываться, смотрю — вроде руки испачкала. Помылась, а не сходит. Завтрак мне медсестра принесла, и я у нее спросила: «Ирина Львовна, что у меня на коже?» Она поглядела и говорит: «Полиночка, случилась редкая вещь. Мы, медики, о ней знаем, я сама в учебнике об эффекте Шнеерзона читала, но ни разу с ним воочию не сталкивалась. У тебя удлинилась линия жизни. Ты девочка умная, не болтливая. Когда вернешься в общую палату, никому о произошедшем не рассказывай, помалкивай о знаке, который гарантирует стопроцентное выздоровление. Другим-то так, как тебе, может не повезти. Они боятся, свою судьбу не знают, а у тебя на ладошке теперь написано: ты уйдешь из больницы здоровой и до ста лет проживешь, а то и дольше, если правильно себя вести станешь. Нехорошо будет перед другими ребятами хвастаться». Я Ирине Львовне молчать пообещала и слово сдержу. Медсестра доктора позвала. Он тоже на мою линию глянул и сказал: «Эффект Шнеерзона — крайне редкое явление, знаю о нем из научной литературы. Полина, тебе достался выигрышный билет. На операцию иди спокойно. И потом, даже если не очень хорошо себя почувствуешь, не пугайся, смотри на ладонь и старательно лечись. Помни: надо пить таблетки, ходить на уколы и слушаться врачей. Знак появился, когда ты лежала в клинике. Это веление свыше о необходимости операции и дальнейшего лечения».

Поля замолчала и продолжила:

— Я теперь ничего не боюсь. Скоро вернусь домой, опять пойду в школу, а когда получу аттестат, приеду в Москву и поступлю на медицинский факультет. Ты мне закачаешь в планшетник кое-какие книги? Я тебе список написала. У меня есть три тысячи — заработала, когда ходила летом клубнику собирать к фермерам, — я тебе все расходы верну. Сейчас Ирину Львовну позову, она айпад вынесет.

Я поднялся и приложил рук к стеклу.

— Поля! Ты везунчик!

— Ага, — счастливо заулыбалась девочка, — удачи полные карманы.

Глава 18

— Как тебе местоположение дома? — поинтересовалась Тефи, когда мы подошли к высоченной башне, одиноко стоящей на пустыре. — Удивительно, но в Москве еще сохранились тихие уголки неподалеку от Садового кольца.

— Раньше здесь располагался хлебозавод, — пояснил сопровождавший нас риелтор. — Предприятие захирело еще в конце девяностых, цеха стояли пустые, в начале нулевых какой-то телеканал соорудил в них съемочные павильоны, а пару лет назад участок купил наш хозяин. И полюбуйтесь, какой красавец дом получился. На сегодняшний день это лучшее предложение в Москве. Центр, но вокруг зелень, развитая инфраструктура — детский сад, школа, магазины, то есть все под рукой, метро в двух шагах.

Стефания Теодоровна сдвинула брови.

— Олег, по-моему, вы лукавите. В центре негде погулять с собакой, продукты в супермаркетах дороже, чем в других районах, детей проблематично пристроить в учебное заведение — новых школ здесь не возводят, а старые переполнены. Мои внуки будут учиться в классе, где сидит сорок пять человек, или их придется возить бог знает куда. Я уже не говорю о цене за квадратный метр в этой элитной новостройке. Правда, Ванечка?

Я кивнул, весьма удивленный словами дамы. Знакомы мы недавно, но за два дня у меня сложилось впечатление, что Стефания Теодоровна — человек… как бы помягче выразиться… с менталитетом двенадцатилетнего ребенка. Она казалась мне этакой веселой девочкой с соответствующим подростковому возрасту несерьезным подходом к жизни. И вдруг столь разумные высказывания о бытовых проблемах. Я ожидал сейчас услышать от нее ахи, охи, восторженные слова типа: «Какой роскошный дом! И в таком шикарном месте!» — и собирался сам сказать риелтору о неудобстве проживания в центре.

  47  
×
×