Цвет боли: черный

Работа по этому направлению снова пошла ни шатко ни валко. Но у Вангера осталось какое-то недоброе ощущение, что все, кто должен бояться таких мероприятий, оказались просто предупреждены. Значит, все-таки крот?

Но все их с Бергманом попытки выявить предателя ничего не дали. Они попытались подбросить ложную информацию разным группам, чтобы понять, из какой идет утечка, и уже потом разбираться внутри группы. Никто не отреагировал, словно и об этом тоже знали.

– Получается, что крот кто-то из нас двоих, – посмеялся Вангер.

Бергман кивнул:

– Угу, или жучок подсадили прямо мне в голову.

– А может, эта информация просто не касается нужной темы, потому и интерес к ней не проявлен.

– Нужно выманить крота чем-то серьезным, связанным именно с бандой.

– На живца?

– Придется… подумай над этим.

Конечно, Вангеру совсем не хотелось заниматься еще и этими проблемами, он не понимал Бергмана, почему бы ни поручить все службе внутренней безопасности?

Вангер отправил Фриду с Кевином на место работы Кайсы и Бригитты. Если это траффикинг, то корни нужно искать там. К тому же он надеялся, что в миграционной службе могут что-то знать о старшей сестре Кайсы, которую никак не удавалось найти в Стокгольме.

В миграционной службе дали справку, что родители Кайсы живут в Бодене (в чем Вангер давно убедился сам), а у Бригитты – где-то в Норвегии, но адрес неизвестен, потому что указанный устарел. Повода проверять девушек не было, потому верили тому, что сказано. Их социальные карточки и страховки в порядке, работали хорошо, если отпрашивались, то с лихвой потом отрабатывали пропущенные часы. Ни с кем не конфликтовали, к подопечным относились спокойно и сдержанно.

Сотрудницы миграционной службы были приветливы, но не слишком любопытны, даже о трагедии своих коллег расспрашивали сдержанно, то ли привыкли к человеческим трагедиям, то ли приучены не говорить лишнего.

Чем конкретно занимались Стринберг и Ларсен? Бригитта Ларсен больше сидела на статистике и обработке данных с мест, а Кайса Стринберг частенько отвозила подопечных на места их расселения.

– Знаете в чем главная проблема иммигрантов? – Пожилая сотрудница подняла на Фриду усталые глаза. Девушке стало даже немного совестно, словно она отрывала серьезного человека от дела из простого любопытства.

– В незнании языка?

– Нет, в желании жить только в крупных городах – Стокгольме, Гетеборге, Мальме… Никто не хочет ехать на север, а если и едут, то очень скоро сбегают оттуда, даже не получая пособия.

– И куда они деваются?

– Вместо Шелефтео или Стурумана отправляются в Данию, а там по всему Евросоюзу. Лови их потом…

– На что же они там живут?

– Многие проституцией, – вздохнула сотрудница. – Мы их для того и стараемся определить в маленькие города, чтобы следить было проще, но не сидеть же с каждой по году, устраиваем на работу, помогаем снять жилье, а проходит месяц – ни девушки, ни ее следов. От работодателей ответ: уехала, комната закрыта…

Фрида усомнилась:

– Неужели в Стурумане так много незанятых рабочих мест, что туда нужно возить девушек, не знающих языка и не имеющих никакой профессии?

– Не в сам Стуруман, или Лулео, или куда-то еще, а в коммуны в их окрестностях, где нужна рабочая сила. Но наши красавицы явно предпочитают зарабатывать своим телом. Оставлять таких в Стокгольме и вовсе нельзя.

– Много у вас исчезнувших девушек?

– Да нет, что вы! Редко бывает.

Фрида пыталась понять, что именно беспокоит ее в услышанном. Это не секрет, что иммигранты, особенно из Африки или Азии, привыкшие к теплу, вовсе не желают трудиться в северных районах, парламентарии даже предложили не выплачивать тем, кто не едет по направлению миграционной службы, подъемные. Это справедливо, потому что Стокгольм не резиновый, с другой стороны, как заставить человека, привыкшего видеть солнце над головой круглый год, поселиться там, где такового не бывает по полгода?

Но Фриду беспокоили не проблемы миграционной службы или трудоустройства мигрантов, она нутром чувствовала, что в этой информации скрыта разгадка многих странностей в делах о повешении.

– Мы могли бы получить перечень дел, которыми в последние полгода занимались Кайса и Бригитта?

– Да, конечно, – снова устало вздохнула инспектор.