Цвет боли: черный

– Фру Олайсон, вы раньше видели машину, на которой уехали ваши соседи?

– Да, конечно, я же говорила: поживут, а потом уезжают. Всегда на этой. Номер не помню, у меня плохая память на цифры. А турок ездит на такси. Малоимущий, а на такси. Подозрительно.

– Спасибо, вы нам очень помогли. Только не рассказывайте о случившемся никому, пожалуйста.

– Я буду молчать!

– Еще раз спасибо.

Скрепя сердце Вангер выдавил из себя скупые слова благодарности подругам.

Реакция Бритт была предсказуемой:

– Ну вот, если бы не мы…

И все равно подруг попросили больше не вмешиваться. Бритт кивала, соглашаясь, но было понятно, что им от нас не отделаться. Фрида смеясь подала визитку:

– Позвоните завтра, встретимся, поговорим подробней.

– Даг, ты хоть не рассказал им о госпитале и пожаре?

– Нет, конечно. Но они не интересовались тобой совсем, думаю, ничего об этом не знают.

– Это хорошо. Скорее всего, ни Юханссон, ни его подружки о покушении на меня или Анну ничего не знают. И все же тот, кто поджигал, рассчитывал, что подозрение падет на Юханссона.

– Мы вчера с Бергманом говорили об этом. Поняв, что мы не намерены немедленно арестовывать Юханссона и даже допрашивать его, тот, кто это все сделал, попытку обязательно повторит. Знаешь, специально не стоит, но когда этот красавчик прилетит в Стокгольм на побывку, нужно поговорить с ним, может, он сам кого-то назовет?

– Так он тебе и назвал!

– Фрида, это ведь его подставляют, в его интересах назвать, если подозревает.

– Юханссон не их тех, кто доверяет проблемы полиции, скорее, попробует разобраться сам.

– Ох уж мне эти самостоятельные! Хуже всего, если он все-таки связан с бандой, а мы ему выложим проблемы на тарелочке…

– Не связан! – упрямо мотнула головой Фрида.

– Почему ты так уверена?

– Чувствую. Он строптив и не всегда в ладах с законом, но не мразь. Глаза не такие.

Даг почувствовал ревнивый укол в сердце.

– Когда это ты успела разглядеть его глаза?

– Одного взгляда достаточно.

– Самые честные глаза бывают у самых больших подлецов.

В ответ девушка только упрямо дернула плечом, а Вангер подумал, что надо изучить жизнь Юханссона в деталях, не любил Даг вот таких суперуспешных богатых красавцев, от глаз которых млеет даже Фрида. Ишь ты, супермен нашелся! Рыльце с молодости в пушку.

Ничего не говоря Фриде, он отправился в архив за сведениями о Ларсе Юханссоне. Компьютер компьютером, а на бумаге оно надежней…

– Что ты тут делаешь?!

– Я? – заметно смутилась Фрида, рывшаяся в архивных папках.

Вангер скользнул взглядом по той, которую девушка держала в руках, усмехнулся:

– Юханссоном интересуешься?

Фрида фыркнула, как кошка:

– Ты же сам сказал, что его надо разглядеть под микроскопом. А ты за чем пришел?

Теперь пришла очередь смущаться Вангеру:

– За этим же микроскопом. Давай посмотрим внимательно, что было у него в юности и чем славен сейчас, кроме лекций в Оксфорде.

Через четверть часа, когда следователи повторно изучили юношеские прегрешения Ларса Юханссона в подробностях и убедились, что с прошлым он надежно завязал, Вангер вдруг присвистнул, открыв какую-то очередную бумагу:

– Вот это да!

– Что?! – даже приподнялась со своего места Фрида.

Даг молча протянул ей лист.

Теперь произнести «вот это да!» пришлось Фриде.

– Черт, кто бы мог подумать?

– Ну почему же, я тебя предупреждал, что внешность обманчива, а у таких красавцев нередко бывает уйма тайн, иногда весьма опасных…

– Даг, как ты думаешь, его подружка знает?

– Думаю, нет. И нам тоже стоит делать вид, что не подозреваем. Даже в группе говорить не нужно. Ай да Юханссон! Темная лошадка…

– Линдберг рядом с ним опасно.

– Если не будет лезть не в свои дела, то останется цела.

– Ты так спокойно об этом говоришь?

– Приставить к ней охрану?

* * *

– Прилетит Ларс, ничего не рассказывай! – потребовала подруга, стоило нам переступить порог Управления. – Я тебя знаю, выложишь все как на духу, он снова будет ругаться.

Я со вздохом согласилась, хотя не представляла, как буду врать любимым стальным глазам.