Цвет боли: черный

Но выхода не было, не удирать же через окно по связанным простыням? Я потопала открывать дверь, стараясь дышать как можно ровней и глубже.

На пороге стояла… профессор Джейн Уолтер собственной персоной! Я даже тревожно глянула ей за спину, вдруг там Ларс? Нет, она была одна…

– Линн, здравствуйте. Нам нужно поговорить.

Я чуть не ответила, что лично мне это совершенно не нужно!

– Я могу войти?

С трудом справившись со страстным желанием захлопнуть перед ее носом дверь, а еще лучше с треском спустить с лестницы (да здравствует четвертый этаж!), я отступила в прихожую:

– Здравствуйте. Входите.

Вдруг профессор явилась сообщить, что они с Ларсом просят нас выселиться? Я внесла его имя в черный список адресов, чтобы не поддаться искушению и не открывать полученные письма, а номер телефона в список тех, для кого у меня всегда занято. И письма после того были, и звонки, я выдержала, не ответила.

А теперь вот эта явилась. Очень кстати, потому что мне осталось забрать сумку и отключить телефон, а потом сдать ключи управляющему.

– Проходите, правда, я уже ухожу, но готова отдать вам ключ от квартиры.

Профессор Джейн Уолтер стояла напротив меня – красивая и уверенная в себе женщина, а я вдруг почувствовала такую злость на нее, на Ларса, приславшего ко мне любовницу, на себя, допустившую такую ситуацию. Все-таки нужно было забрать сумку вчера или сегодня спустить ее с лестницы, пусть бы это выглядело глупо, зато душу отвела бы!

Но она уже в квартире, отправлять профессора пересчитывать ступеньки поздно. Я вдруг представила, как пытаюсь вытащить Уолтер за дверь, а она упирается. Стало почти смешно, зато это подняло настроение. Правильно говорят: если хочешь победить какую-то ситуацию, мысленно доведи ее до абсурда.

– Извините, кофе предложить не могу, потому что собралась уходить, но при желании вы сможете сварить его сами, кофеварка работает.

Все равно осторожно косила глазом, пытаясь понять, чем отличается от меня женщина, которую предпочел Ларс. Рост такой же, даже фигура похожа, но в ней было то, чего так не хватало мне – спокойной уверенности. Топ, хозяйка жизни своей и тех, кто вокруг. Я мысленно усмехнулась: вот только не моей, я сейчас уйду и не вспомню о такой хозяйке!

Дж. Уолтер оглядела полупустую комнату:

– Что у вас тут творится?

– Ничего страшного. Можете передать Ларсу, что квартира в полном порядке, вещи вывезены, счета вовремя оплачены, деньги перечислены, жалоб соседей не было…

– Это то, чего он боялся… – пробормотала профессор, но у меня хороший слух, я уловила.

– Ларс зря боялся. Квартира в порядке.

– Я не о квартире. Линн, нам нужно поговорить.

– Слушаю, – я жестом предложила ей сесть, сама оставшись стоять. Помню этот совет: если хочешь быть выше переговорщика, постарайся усадить его перед собой, чтобы смотрел снизу вверх.

Но Уолтер не поддалась, хотя, думаю, не обратила на мою хитрость внимания.

– Давайте, поставим точки над «и».

Если она будет продолжать в том же духе, то я за себя не ручаюсь. Не получится по лестнице, выброшу в окно!

– Мы с Ларсом родственники, кузены, его отец…

– Какое это имеет значение?

– Вы ведь в отеле подумали совсем другое…

Она все-таки села, но не в кресло, а на диван, причем профессор Дж. Уолтер и здесь оказалась на высоте. Профессор так изящно откинулась на спинку дивана и закинула ногу на ногу, что я невольно представила реакцию Бритт: «Вау!»

Что ж, ситуация определенно требовала адекватного ответа. Я усмехнулась, подтащила от барной стойки высокий табурет и оседлала его. Все равно получалось, что я выше! Маленькая победа, но победа. Да, я не профессор с прекрасной родословной, всего лишь внучка профессора, студентка, у меня нет длиннющих ног, но у меня все впереди! Конечно, ноги я при всем желании не отращу, а вот в остальном еще посмотрим.

– Профессор, мне все равно, в каких вы отношениях с Ларсом Юханссоном. Вы хотите поставить точки над «и»? Пожалуй. Ларс отказался от меня, о чем сообщил письмом. И мне все равно, кто тому причиной – вы или какая-нибудь бойкая студенточка.

– Линн, в вас говорит обида.

– Конечно, кто бы не обиделся, если бы от него отказались? – в конце концов, почему я должна скрывать очевидное? Глупо хохриться.