Станция-призрак

— Ну, может, из Зоопарка прибежали и расплодились, — примирительно сказал пожилой мужик. — По мне, как ни называй всех этих, которые теперь наверху бегают, а имя им одно — нечисть.

— А водяные вас там не донимают? — спросил плечистый.

— Какие водяные? — удивилась Нюта.

— Ну, у нас же тут кругом вода. С одной стороны Строгино, недалеко совсем, а подальше — Покровское-Стрешнево, усадьба старинная, пруды. Водохранилище Химкинское, опять же, канал. Там тоже всякие твари живут, не к ночи будь помянуты.

— Но они же в воде, наверное, живут, на сушу не лезут.

— Так они, гады, на глазах приспосабливаются. Повадились по канализационным стокам пробираться. Пару раз уже сюда заявлялись, к нам, — ну, мы их достойно встретили. Ошметки так и летели! Эх, чувствую, скоро конец придет нашей линии. Выживут нас эти твари из последнего нашего убежища.

— А на Полежаевской-то что вышло, — начал опять пожилой мужик. — А я ведь знал, что станция эта не простая. Там ведь путей-то не два, а три. И две платформы. Хотели когда-то ветку боковую прокладывать, в Серебряный Бор, а потом раздумали. Но тупик там остался, сколько успели выкопать. Я думаю, в этот самый тупик какая-то нечисть сверху и прокопалась. И всех сожрала. К вам-то никто не заявлялся с той стороны?

Крыся отрицательно покачала головой.

— А ведь ваша эта станция, девки, тоже нехорошая, — продолжал пожилой. Нюта вздрогнула.

«Неужели он знает?» — пронеслось у нее в голове. И тут она заметила парня, который наблюдал за ней, иронически подняв бровь. Она смутилась и отвернулась.

— Зря не слушаешь, — продолжал пожилой. — Вот скажи мне, сколько времени вы к нам сюда шли?

— Не знаю, — пробормотала Нюта, — кажется, очень долго. Несколько часов.

— И сколько километров примерно прошли? — не унимался мужик.

Бедная Нюта имела очень приблизительное понятие о расстояниях, как, впрочем, и Крыся.

— Десять, — брякнула она наугад. Но мужика ее ответ вполне устроил.

— То-то и оно, — важно поднял он палец вверх. — А ведь на самом деле от вас до нас поверху и километра не будет. Вот как такое может быть?

— Правду он говорит, — неожиданно согласился плечистый. — Станция ваша на месте Тушинского аэродрома построена. Недалеко совсем это. А наши тоже рассказывают: то, бывало, быстро дойдут, а то идут-идут, и конца пути не видно. Не любят у нас поэтому к вам ходить.

— Да и люди у вас там неприветливые, смурные какие-то, — поддержал пожилой.

Нюта украдкой разглядывала парня. У него были правильные черты лица, прямой нос, тонкие губы и большие серые глаза, уголки которых чуть приподнимались к вискам. Нестриженые темно-русые волосы свободно падали на плечи. Она обратила внимание на то, какие красивые у него руки, тонкие пальцы — он рассеянно перелистывал какую-то книгу. Одет он был в свободную длинную рубаху и такие же, как у многих, синие штаны, сидевшие на нем в обтяжку. «Если бы он был девочкой, то это была бы очень красивая девочка», — попыталась Нюта сформулировать для себя свои впечатления.

Парень, заметив, что она его разглядывает, опять усмехнулся. Видимо, привык, что девушки таращатся на него, раскрыв рот.

— Да ладно, чего мы к девчонкам привязались, в самом-то деле? — сказал плечистый примирительно. — Люди, понимаешь, у них неприветливые! Живут трудно, вот и неприветливые.

— А кому сейчас легко? — спросил пожилой.

— Не скажи. Вот на Сходненской одно время сносно людям жилось. Там у них и магазинов полно уцелело поблизости, а еще там ведь Тушинский машиностроительный недалеко. На нем почти все сохранилось, и сталкеры много полезного таскали оттуда, запчастей всяких. Одно время челноки к ним через нас так и шастали. Туда чай элитный несут с ВДНХ, куртки кожаные с «Динамо», обратно — детали, инструменты. У кого руки есть — он из этих деталей что хошь соберет, хоть пулемет, хоть детскую кроватку. А теперь, конечно, после этой беды на Полежаевской все пути к центру перекрыты. Теперь им туго придется. Да и то сказать, с завода-то они почти все полезное уже вынесли, а в последнее время туда и не сунуться стало — какие-то монстры гнездо устроили. Да и канал, опять же, поблизости, оттуда тоже приползают… всякие.

— Помню я этот завод, — вздохнул пожилой. — Я еще мальчишкой был, когда там какие-то ракеты делали. И перевозили их по ночам в обстановке строгой секретности. А я, бывало, все старался в окошко что-нибудь увидеть — мы не так уж далеко жили. Так мне хотелось посмотреть, как настоящую ракету везут! И ведь увидел однажды… сбылась мечта.