Станция-призрак

Она осторожно, на цыпочках подкралась к окну и выглянула наружу. Под окнами проходила дорога, а напротив, за разросшимися кустами, виднелась крыша невзрачного круглого здания. Если бы Нюте случалось бывать здесь раньше, она бы узнала павильон станции метро Краснопресненская. Чуть правее просвечивал сквозь заросли деревьев легендарный Белый Дом, а сама она оказалась на третьем или четвертом этаже бывшего Киноцентра. Прямо напротив в отдалении возвышалось здание, похожее на дворец, которое она видела на Химкинском водохранилище. То была высотка на Садовом. Вокруг стояли полуразрушенные дома, а вдали виднелись полуобвалившиеся ворота в окружении погнутых металлических прутьев. Некому было сказать девушке, что это вход в Зоопарк, но вскоре Нюта догадалась об этом сама по странным звукам, которые доносились с той стороны.

Небо было затянуто тучами. Внизу, между ржавыми остовами немногочисленных машин, ползло что-то большое, но едва Нюта попыталась приглядеться, как уловила краем глаза какое-то движение. Она отпрянула от окна, и вовремя — почти на то место, где она находилась, спикировал птеродактиль. Щелкая зубастым клювом, крылатая тварь попыталась уцепиться лапами за торчащие острые осколки окна, не удержалась, а внутрь, видимо, влететь побоялась и с недовольным клекотом взмыла вверх. Нюта поняла, что нужно быть осторожнее.

Она поглядела на какую-то тряпку защитного цвета, валявшуюся поблизости, и вздрогнула. Это действительно был мешок, но с костями — человек, превратившийся в ссохшуюся мумию. Либо эта Тварь высосала его изнутри, либо просто забыла здесь, и он умер естественной смертью от истощения, не сумев выбраться. Нюта подумала: может, не ждать встречи с ней, попробовать выбраться из здания и спрятаться где-нибудь? Ведь идти с ее арсеналом против такого монстра — все равно, что пытаться остановить поезд, ложась перед ним на рельсы. Но ведь неизвестно еще, что творится на нижних этажах, а днем на улице ее в два счета сцапает какой-нибудь хищник. Тот же птеродактиль, например.

Осмотревшись, девушка насчитала еще штук десять высохших трупов, одни в защитных костюмах наподобие ее собственного, другие просто в обычной одежде. Видимо, здесь нашли последний приют почти все жертвы Твари — сталкеры и жители близлежащих станций. Возможно, где-нибудь поблизости валяются и останки той девчонки, ее предшественницы, о которой ей рассказывали на станции. Помещение превратилось в братскую могилу.

В дальнем углу лежало что-то похожее на автомобильные шины. Нюта бы не обратила на них внимания, но внезапно ей почудилось какое-то движение. Сначала девушка решила, что из-за действия яда ей опять мерещится всякая ерунда, но нет, одна из шин вдруг снова пошевелилась. «Ну все, — обреченно подумала Нюта, — скоро и диван начнет разгуливать по комнате, а стулья со мной заговорят». Она поняла, что если немедленно не выяснит, что происходит, то окончательно сойдет с ума, и тихонько двинулась в том направлении, на всякий случай сжимая в руке нож.

Приблизившись, она поняла, что шесть лежавших в углу предметов походили на шины лишь отдаленно. Да, они были толстыми, черными и лежали, свернувшись кольцом. Но вот одно кольцо пошевелилась опять, и поднялась вверх головка с любопытными черными глазами и еще не развитыми челюстями. Туловище маленькой Твари обвивалось вокруг кучи тряпья. Нюта пригляделась и похолодела: личинка сжимала в объятиях то, что когда-то было человеком! К счастью, покойник был в противогазе — если бы девушка увидела его лицо, то, должно быть, умерла бы на месте в тот же момент.

А жирная черная гусеница нежно перебирала своими крошечными лапками складки одежды. Казалось, она держит громадную куклу. На минуту головка спряталась в ворохе тряпок, потом вынырнула опять, и глаза задорно уставились на Нюту. Казалось, это создание приглашало ее поиграть.

Теперь Нюта поняла, куда время от времени исчезала от станции Тварь. Она просто относила своим детенышам добычу. Судя по всему, Нюту ждала та же участь.

«Что ж, — подумала девушка, — хоть это я могу сделать для людей — избавить их от потомства чудовища. Хотя кто помешает Твари наплодить новых? Разве только ее самец погиб. Не думаю, что во всем городе найдется больше двух таких существ, иначе он давно бы опустел…»

Держа нож наготове, Нюта осторожно приблизилась, каждую минуту готовая отскочить. Но гусеница, казалось, наблюдала за ней вполне дружелюбно и вообще не выглядела опасной. Внезапно то, что девушка собиралась сделать, показалось ей отвратительным. Все равно, что убить беспомощного младенца. Но она тут же заставила себя вспомнить тела жертв Твари и живущих в постоянном страхе обитателей Улицы 1905 года. Наметила место, в котором твердая черная головка переходила в мягкую, складчатую шею, и, зажмурившись, чтобы не видеть устремленных на нее глаз, ударила изо всей силы.