- А сейчас пей, - голос Себастьяна был как шелк. - Пей из Дьявольской Чаши, - он поднес край чаши к зубам Катерины.
В этот момент Эмма поняла, что это был за жуткий вой, который она слышала ранее. Катерина попыталась освободиться, однако Себастьян также был слишком силен; он прижал чашу к её губам, и Эмма увидела как женщина, задыхаясь, глотает. Она вырвалась, и на этот раз мистер Блэкторн позволил ей это сделать; он смеялся, и Себастьян тоже.
Катерина упала на пол, по её телу прокатился спазм и из горла вырвался крик - нет, хуже, вой, полный боли, будто её душу вырывали из тела.
Вновь смех прокатился по помещению; Себастьян улыбался, и было в нем что-то ужасающее, но одновременно прекрасное, такое же, как в ядовитых змеях или больших белых акулах.
Как Эмма поняла, он был в сопровождении двух соратников: женщина с седеющими темными волосами, держащая топор в руках, и высокая фигура, полностью закутанная в черный плащ. Ни одна его часть, за исключением черных ботинок, выглядывающих из-под его мантии, не была видна. Лишь рост и ширина незнакомца заставляли девочку думать о том, что это мужчина.
- Здесь это последние сумеречные охотники? - спросил Себастьян.
- Мальчик, Марк Блэкторн, - ответила женщина, стоящая рядом с ним, подняв палец она указала на Марка. - Он должен быть достаточно взрослым.
Себастьян посмотрел вниз на Катерину, которая уже перестала дергаться и лежала спокойно, её темные волосы спутались на лице.
- Встань, сестра Катерина, - сказал он. - Иди и приведи Марка Блэкторна ко мне.
Эмма, стоя как вкопанная, наблюдала за тем, как Катерина поднималась.
Она была наставником в институте столько, сколько Эмма себя помнила; она была их учителем, когда Тавви появился на свет, когда мать Джулса умерла, когда Эмма начала свои первые физические тренировки.
Она учила их языкам, перевязывала порезы и царапины, она же дала им первое оружие; она была для них семьёй, а теперь шла с пустыми глазами через бардак на полу, чтобы схватить Марка.
Дрю вздохнула, заставляя Эмму придти в себя. Та повернулась и передала Тавви в руки первой; Дрю сначала немного пошатнулась, но затем восстановила равновесие, крепко сжимая младшего брата.
- Беги, - сказала Эмма. - Беги к кабинету. Скажи Джулиану, что я приду туда.
Что -то настойчивое было в голосе Эммы; Друзилла не спорила, просто схватила Тавви покрепче и побежала, босые ноги бесшумно зашлепали по полу коридора.
Эмма повернулась обратно, смотря вниз на разворачивающийся ужас.Катерина была позади Марка , толкая его вперед кинжалом, направленным между лопаток.
Он пошатнулся и чуть не споткнулся перед Себастьяном; сейчас Марк был ближе к ступеням, и Эмма видела, что он сопротивлялся.
На запястьях и руках были раны, лицо в порезах - результат попытки самозащиты, и, конечно, совершенно не было времени на исцеляющую руну. Его правая щека была перемазана кровью; Себастьян смотрел на него, раздраженно скривив губы.
-Это не Нефилим.- сказал он.- В нем течет кровь фейри, я прав?Почему меня никто не осведомил?”
Поднялись шепотки. Брюнетка спросила:
-Значит ли это, что Чаша не будет работать на нем, Лорд Себастьян?
-Это означает, что он мне не нужен,- сказал Себастьян.
-Мы бы могли взять его в Соляную Долину,- предположили брюнетка,- или на высотах Эдэма принести его в жертву для Асмодея и Лилит.
-Нет,- медленно сказал Себастьян. “Нет, это было бы неразумно, я думаю, что он единственный Нефилим с кровью Фейского Народца”
-С кровью Фейского Народца-, Марк плюнул в него. Себастьян пораженно посмотрел и развернулся к отцу Джулинна.
- Подойдите и обуздайте его,— сказал он. -Можете ранить его, если пожелаете. Вы должны заставить своего сына полукровку терпеть. Мистер Блэкторн сделал шаг вперед, сжимая в руках палаш. Лезвие уже было запачкано кровью. Глаза Марка расширились от ужаса. Меч был занесен вверх… Эмма запустила нож левой рукой. Тот пролетел по воздуху и погрузился в грудь Себастьяна Моргенштерна.
Себастьян отшатнулся, и меч в руках Мистера Блэкторна упал на пол. Остальные закричали; Марк вскочил на ноги, Себастьян посмотрел на лезвие в груди и ручку выступающую от его сердца. Он нахмурился .
-Ах-, сказал он, и без труда высвободил нож из груди. Лезвие было скользким от крови, но Себастьяна это не беспокоило. Он отбросил кинжал в сторону и взглянул вверх.