Записки prostitutki Ket

Екатерина Безымянная

Записки prostitutki Ket

Часть 1

Продлевать будете?

Георгий

Ну, признавайтесь, кто же там у вас живет?

Нежнейший Иннокентий?

Брутальный Александр?

Хитрый Яков Соломоныч?

Застенчивый Витюша?

Или, может быть, Антон?

* * *

…Я уже разделась, разложила резинки, смазку и села ждать.

Он — полненький коротконогий колобочек, слегка дрябловатый и жизнерадостный, уже десять минут плескался в душе, фыркая там так, что слышно было даже в комнате. И когда я уже почти устала ждать, он наконец-то вышел ко мне. Конечно, совсем голый.

Под пухленьким животиком болтался махонький и безобидный корешок.

Колобочек задержался ненадолго в центре комнаты.

Постоял.

Подумал.

Подмигнул.

Принял страшно гордый вид, мол, «как я, зацени», блеснул глазами, и…

Цыганочка с выходом! Хватайте билеты!

Он согнул руки в локтях, поднял их вверх, почти на затылок, кокетливо склонил голову набок и сделал три-четыре трудноописуемых движения. По кругу. Тазом.

Тыдынц! Тыдынц!

Я потрясенно молчала.

Колобочек принял озадаченность за восхищение и решил усилить эффект.

Он подошел ко мне, взял в руку своего уставшего и безучастного гусара, помахал у меня перед носом и на полном серьезе сказал:

— Знакомься, это Георгий.

И, обращаясь уже не ко мне — к нему:

— Георгий?

«Спокоойно, спокооойно, Кать!» — сказал мой внутренний голос, прыснул и уписался.

— Привет, Жорик, — поздоровалась я, отмахнувшись от голоса и постаравшись сохранить почти серьезный вид.

— Ну нееет, — обиженно сказал Колобок и уточнил, — он не Жорик, он — Георгий.

— Ладно, — я подняла руки, сдаваясь. Потом подумала, что дурковать — так дурковать, и спросила:

— Ну что, Георгий, познакомишься с Валюшкой?

И показала Георгию сиську.

Георгий молчал. Ни мне здрасьте, ни нам комплимента. Очевидно, он был невоспитан.

— Мы с Георгием хотим, чтобы было хорошо, — зачем-то сказал мне Колобочек и ласково потрепал его за холку.

Впрочем, вскоре оказалось, что насчет «мы» он слегка погорячился.

Дело в том, что Георгий, хоть и поначалу подскакивал довольно бодро, но оказался законченным нудистом — любая попытка приодеть Георгия в модный плащик заканчивалась полным крахом. Он капризничал, сникал и строил привереду.

— А может, так, без всего? — с надеждой спросил Колобок.

— Нет, — сказала я серьезно. — Моя Татьянка так не принимает.

Колобок посмотрел на меня странно, задумался и спросил:

— В смысле? Какая Татьянка?

— Ну как… — неопределенно пожала плечами я. — Такая… Татьянка.

Он подзавис.

— Ну, хочешь, давай рукой, — перезагрузила я его.

— Не надо, — засопел он, — если рукой, то тогда я лучше сам.

— Ну, Георгий, давай, ну чего ты, — ныл Колобок через десять минут, страшно скручивая голову несчастному Георгию.

Жорик психанул и объявил нам всем бойкот.

— Эээх, Георгий, подвел ты меня, — тоскливо сказал Колобочек, вставая с кровати, когда час закончился. — И тебе не стыдно?..

Георгий понуро молчал.

Мой внутренний голос валялся и рыдал.

* * *

Извечная мужская мулька — давать своим пиписькам имена.

Не знаю, почему так, но встречаю часто.

Я общалась с Суперменом (он был действительно хорош), поднимала к бою Максимку, однажды говорила с суровым крупным Валентином (ооо, как он был умен!), а как-то долго объясняла апатичному Кириллу, что правила этикета предписывают вставать при дамах.

Кирюша, правда, оказался совсем не джентльменом.

Мужчины страшно любят своих мальчиков, гусаров, бойцов и одноглазых змеев.

Иногда настолько, что я даже думаю, что и женщина им нужна исключительно для того, чтобы похвастаться сокровищем.

Порноакробат

Я думаю, порнуху надо запретить. Она пагубно влияет на неокрепшие умы.

Ну или, допустим, разрешить, но только после медкомиссии. У психиатра.

И чтобы справку выдавал: «Сим удостоверяю, что пациент действительность воспринимает адекватно, допущен к просмотру фильмов формата ХХХ».