Записки prostitutki Ket

От второго брака был ребенок. Шофер в итоге оставил жене квартиру и довольно приличные добровольные алименты. После развода он видел ее и ребенка всего несколько раз. Сначала она не давала, а потом, он сам говорит, перегорело.

Возможно, правду говорят, что мужчина любит своих детей ровно до тех пор, пока любит их мать.

С третьей тоже была не судьба. Через полгода милая девочка, намного младше него, влюбилась в вернувшегося из армии одноклассника своего брата и, недолго думая, свинтила к нему. Впрочем, девка оказалась молодцом. Уж не знаю, как это у нее так вышло и какую жалость к себе она умудрилась вызвать, но только Шофер еще несколько лет после их разрыва, как ни парадоксально, но помогал той молодой семье, в которой, кстати, появился ребенок. Пока молодой муж сам не встал на ноги.

Он рассказывает это так просто, как будто ничего особенного в этом нет. Меня это, признаться, немало удивляет.

Он шутит иногда: «Вот так, Катюха, я всю жизнь на вас, на баб, работаю».

Я улыбаюсь и говорю, что, наверное, он отрабатывает старые кармические долги.

Он сейчас одинок. Снова жениться уже и не хочет. Да и возраст.

А, кстати, почему Шофер-то?

Ну, так это у него милая привычка есть.

Каждый раз, когда дело доходит до тела, он сгребает меня в охапку своими лапищами, без всяких сантиментов кладет на спину, натягивает презерватив и делает так: подносит ладонь ко рту, основательно мочит ее, потом ладонью — меня, и говорит:

— Пааеххали!

И мы едем.

Чего уж там.

Но в глубине души я все-таки, наверное, понимаю, почему от него всегда уходили жены.

Две по цене одной

Яна живет недалеко от меня и мается от скуки и безделья в специально снятой для нее очень небольшой, но приличненькой квартирке.

Квартирку и Яну содержит очередной ее очень женатый и богатый толстопуз, которого Яна за глаза называет Пупсиком.

К толстопузу Яна перешла буквально по наследству. Ибо сначала ее вместе с квартирой пользовал толстопузовский друг, потом у друга случились некоторые проблемы с бизнесом, но девочку он все равно пристроил, отрекомендовав ее Пупсику.

Вместе с квартирой.

Пупсик страдает одышкою и иногда импотенцией, наведывается к ней редко, ненадолго и больше на поговорить. Яна в роли содержанки ему нужна скорее по статусу, ибо, похоже, он искренне уверен, что мужчины его круга просто обязаны иметь любовниц.

У Пупсика есть жуткий недостаток. Он не очень-то и щедр. Ну, то есть квартиру и поесть он Яне обеспечивает, а вот на тряпочки ей явно не хватает. А тряпочки она страсть как любит.

Поэтому Яна, в отсутствие Пупсика, крутится как может.

Нет, она не работает, как я, но никогда не против подработать.

У Пупсика есть один неоспоримый плюс. Плюс этот заключается в том, что он совершенно не имеет иллюзий и, как считает Яна, очень даже догадывается, откуда у нее появляются хорошенькие тряпочки, на которые его пупсиковских денежек явно не хватило бы.

Почему-то мне кажется, что это обстоятельство он воспринимает даже с некоторым облегчением.

Впрочем, отвлеклась.

Я звоню Яне, если кто-то хочет лесби. Или пара на пару, что случается нередко.

Она хорошенькая, везде ухоженная и вообще кругом приятная.

* * *

Позвонил мне один дядя. Кстати, звонил он мне с неделю, через день — интересовался, спрашивал подружку, обещал, что скоро будет, и я уж думала, что этот — очередной «поговорить».

И надо же — доехал.

И попросил — с подружкой. Оплата за двоих, плюс лесбос. Ну не даром же, в самом деле, кино ему крутить.

Слегка поторговался и выторговал аж пятьсот рублей. Оптовым — скидки.

Яна приехала за десять минут до него. Дядя нарисовался сразу после. Живьем мы ему понравились.

Дядя осматривал нас масляными глазками, щедро расточал сальности, долго интересовался, в самом ли деле мы друг друга любим, просил поцеловаться, мы вдохновенно врали и так же вдохновенно целовались, и он сказал, что как только он выйдет из ванной — чтобы мы были уже готовы — ну, то есть раздеты и фигурно уложены, ага.

— Вот идиоты, а! — шепотом сказала Яна, когда он пошел в ванную.

— Ну что, девочки, начнем? — сказал он, выйдя из душа в сильно выпирающем в причинном месте полотенце. — Только давайте вы мне покажете, как вы друг друга любите. Давайте 69.