Записки prostitutki Ket

— Да ниоткуда… Откуда они все берутся? Так, в компании познакомились. Он меня на три года старше был. Сама понимаешь, любовь, все дела, и с ним я уже начала. Ну, в итоге он меня бросил, к девке одной ушел. А я отравилась.

— Откачали? — совершенно глупо переспросила я.

— Как видишь, — ухмыльнулась она, — клиническая смерть была. Меня потом в дурке долго держали, типа, нервный срыв лечили…

Папа спас, кстати. Я выпила тридцать таблеток клофелина. Где взяла? У нас дома лежали, давление сбивать. Мама на даче была, папа у бабушки. Я и решила. Веришь, тогда так серьезно решила, даже записок не оставляла, ни к чему это все.

А папа приехал от бабушки случайно, на минутку буквально, что-то взять хотел. Я к тому времени сутки спала. Он пришел, начал меня будить, понял, что разбудить меня нельзя, и вызвал «Скорую». Они сказали, что еще бы буквально чуть — и начались бы уже необратимые изменения. Меня и забрали. Я крепкая оказалась.

Менты еще потом приходили, ну, знаешь, несовершеннолетняя травится… Кто, что, из-за чего, мол, доведение до самоубийства. В итоге сошлись: я им написала, что по неосторожности выпила пачку анальгина. По не-ос-то-рож-нос-ти… Ну да. Им-то этот гемор ни к чему. Так…

— А Костик?

— Костик? Костик ни разу не пришел.

— А знал вообще?

— Что в больнице — знал, что отравилась — знал… А так… нет, наверное. Кто ж ему скажет? Да и зачем?

Я потом уже в училище ушла, там мужа будущего встретила, ну и так…

— С мужем не живешь уже? — глупый вопрос, и так было ясно, что нет.

— Неа, — она снова потянулась за сигаретой, — он сел. Друга прирезал.

— Друга зачем?! — это был какой-то трэш.

— А я с ним спала. Муж узнал. Не насмерть прирезал, но так, серьезно… Потом у меня еще один муж был. Короче, это уже скучно…

— Знаешь, — она вдруг повела телом, давая понять, чтоб я слезла, — я вызову такси. Не хочу до утра оставаться. Какой там у тебя адрес?

Она встала и потянулась к телефону.

Я продиктовала адрес. И, когда она положила трубку, спросила вдруг:

— А мама твоя сейчас где?

— Я с ней живу, — усмехнулась она, — мама уже старенькая. Папа умер. Еще пять лет назад. Считай, два раза меня замуж выдать успел…

Она оделась и ушла. И я закурила.

Обещать — не значит жениться

У меня была знакомая — Любочка. Не подружка, нет. Так, подруга подруги. Пили вместе иногда.

Во мне она видела добрую душу и свободные уши. Не знаю уж сейчас, что привлекало ее больше.

Ну так вот, было у Любочки давнее прошлое, которое, по сути, ничего уже не значит.

Когда-то Любочка работала в салоне красоты администратором.

То есть она как бы и не парикмахер была, и не мастер маникюра, но торчала целыми днями в небольшом, но приличном салончике. Контингент разный — девочки, редко мальчики…

Все больше приличные, но никак не элита.

Кстати, Любочка должности таки соответствовала. Длинные волосы, мастерски затонированные в «натуральный» каштан, грамотный макияж, ухоженные ногти. Симпатичная дамочка, очень.

И вот однажды, давным-давно, двенадцать лет назад, в салон к Любочке пожаловал дядечка. Ну, то есть, он как бы не к самой Любочке пожаловал, а заскочил подстричься туда, где мимо проезжал.

Любочка потом рассказывала, что и не обратила бы на него внимания, но дядечка начал с заметной регулярностью возвращаться.

Где-то после третьей встречи Любочка заметила, что дядя к ней неравнодушен. И пригляделась.

И понеслось.

Дядечка водил Любочку по ресторанам, целовал ей ладошки и дарил букеты охапками. Букеты, между прочим, дядечка доставал из собственного «Мерседеса» при каждой встрече. Любочка была вне себя от счастья.

Иногда они проводили вместе выходные, иногда ездили за город. Как-то даже успели сгонять в Китай на недельку — у дядечки там были страшно важные дела.

Омрачало Любочкино счастье лишь одно незначительное, но невероятно мерзкое обстоятельство.

Дядечка был давно и прочно женат. Жену, по его же словам, не любил, но воспитание четырехлетнего сына не позволяло дядечке бросить женщину, шедшую с ним рука об руку всю их долгую совместную жизнь.

Любочка терпела, когда в Новый год ей приходилось вздыхать в одиночку на маленькой кухоньке. Терпела, когда раз за разом любимый дядечка доставал новую пачку презервативов, на которые у Любочки была жесткая аллергия.