Просто неотразим!

До Брентвуда, поместья Коранда, он добрался в начале вечера. Интересно, знают ли родители, что Мег не появилась в Сан-Франциско? Хотя он не уверен, что именно родители Мег заплатили самую высокую цену на аукционе, кому еще это нужно?

Господи, что за ирония! Хотя родителям дочерей больше всего нравилась в Теде его уравновешенность, сейчас он находился в полном раздрае.

Тед нажал кнопку интеркома. Пока ворота медленно открывались, он вспомнил, что не брился уже два дня. Следовало бы сначала остановиться в отеле и привести себя в порядок. Одежда помята, глаза налиты кровью, лицо блестит от пота, но он не собирается поджимать хвост и бросаться в кусты.

Он припарковал машину сбоку от дома семьи Коранда в стиле Тюдоров. Лучшим вариантом сценария будет, если Мег окажется дома. Худшим… Нет, об этом он думать не станет. Коранда — его союзники. Не враги. Если Мег здесь нет, они помогут ему найти ее.

Но ледяная враждебность открывшей дверь Флер Коранда отнюдь не укрепила в нем пошатнувшейся уверенности.

— Да? — коротко обронила она.

И все. Ни улыбки. Ни рукопожатия. И определенно никаких объятий. А ведь женщины, вне зависимости от возраста, буквально таяли при виде Теда. Это случалось столько раз, что он едва это замечал. Но теперь произошла осечка, окончательно лишившая его равновесия.

— Мне нужно видеть Мег! — выпалил он и глупо добавил: — Нас не знакомили. Я Тед Бодин.

— Ах да! Мистер Неотразимый.

В ее устах это отнюдь не звучало комплиментом.

— Мег здесь? — спросил Тед.

Флер Коранда смотрела на него точно так же, как его мать смотрела на Мег. Флер была прекрасной шестифутовой амазонкой, с такими же бровями вразлет, как у Мег, только цвет волос другой, и у Мег черты лица более тонкие.

— В нашу последнюю встречу, — произнесла Флер, — вы валялись в грязи, пытаясь оторвать голову противника.

Если у Мег хватило воли восстать против его матери, значит, ему придется сделать то же самое с Флер.

— Да, мэм. И я бы сделал это снова. Но буду крайне благодарен, если объясните, где ее найти.

— Зачем?

Стоит дать подобным матерям палец, как они оттяпают всю руку.

— Это касается только ее и меня.

— Не совсем, — раздался низкий голос. За спиной Флер возник Джейк. — Впусти его, Флер.

Тед кивнул и оказался в огромном холле. Его проводили в уютную общую комнату, где уже сидели двое высоких молодых парней с каштановыми волосами. Такими же, как у Мег. Один устроился у камина, пощипывая струны гитары. Другой барабанил по клавиатуре компьютера. Должно быть, это братья Мег. Знаменитые близнецы. Тот, что с ноутбуком, часами «Ролекс» и в итальянских мокасинах, должно быть, Дилан, финансовый гений. А играет на гитаре Клей, нью-йоркский актер. Длинные волосы, рваные джинсы, босые ноги… Оба были удивительно хороши собой и напоминали звезд старого кино, хотя Тед не мог вспомнить, кого именно. Оба не походили на Мег, которая пошла в отца. Слава Богу, что они здесь! Хоть бы вели себя гостеприимнее, чем родители! Последние либо знали, что Мег не появилась в Сан-Франциско, и осуждали его, либо он с самого начала ошибался и не они перебили цену на аукционе. Так или иначе, они ему нужны.

Джейк сухо представил гостя. Братья немедленно встали, но не для того чтобы пожать ему руку. Просто подошли ближе и уставились на него.

— Так это и есть великий Тед Бодин, — протянул Клей с почти таким же выговором, каким изъяснялся на экране его отец.

Дилан оглядел его с таким видом, будто чуял недружественный захват.

— Странный вкус у моей сестры.

Вот тебе и надежды на помощь. Хотя Тед едва ли не впервые в жизни столкнулся с неприязнью, он ни в коем случае не собирался отступать. И поэтому перевел взгляд с одного братца на другого.

— Я ищу Мег.

— Насколько я понял, она не захотела веселиться с тобой в Сан-Франциско, — процедил Дилан. — Какой, должно быть, удар для твоего самолюбия!

— Мое самолюбие не имеет к этому ни малейшего отношения, — возразил Тед. — Я должен с ней поговорить.

Клей потрогал гриф гитары.

— Видишь ли, Бодин, если бы наша сестра хотела поговорить с тобой, то уже успела бы высказать все, что желала.

Атмосфера в этой комнате была насыщена злостью, как грозовое небо — электричеством. Пропитана тем самым антагонизмом, который преследовал Мег каждый день ее жизни в Уайнете.