Вавилонский голландец

– Сага… «Сага о Форсайтах». Не то?

– Не то. Вон та, самая толстая, это которая? Там, левее?

Левее лежал действительно очень толстый том. «Ад либитум», – прочла Магдала, буквы знакомые, а что это значит?

– Адлибитум какой-то!

– Эт кванутм сатис, – отвечала Роза сердито. – Он же «Книга вольных текстов». Вечно путается под рукой. Отодвинь его, пожалуйста, там больше ничего нет?

– Тут есть еще книга.

Эта была много тоньше других, с цветной обложкой. Белый парус с нарисованной на ней красным бородатой физиономией.

Не дождавшись ответа, Роза спустилась с лестницы.

Магдала читала. Хранительница прочистила горло.

– Так этого же не может быть, – пробормотала Магдала, ошалело взглядывая на Розу. – Тут написано, что он переплыл океан в лодке из камыша!

– Может, – сказала Роза, – еще как может. Возьми почитай, очень, очень хорошая книга… Но где же старый повар?

– Какой повар?

– Да был тут один. Средоточие чудес… А теперь не досчитываюсь. Раньше корабль его всегда на эту полку ставил, а теперь нету. Стар уже становится совсем, – понизив голос, заметила она, – мог и не вернуть. Ну ладно бы какие-нибудь детективы, их еще понапишут, а такие книги – штучный товар.

– Что, очень ценная?

– Всякая книга, которой в мире один-единственный экземпляр, ценна, – вздохнула Роза. Магдала округлила глаза. – Ладно, подавай-ка мне этих лежальцев, будем их на место ставить. – И она, заткнув за пояс джинсов тряпку, снова полезла на стремянку, и по библиотеке эхом разнеслось: «Давай!»

* * *

После ужина Магдала вызвалась помочь повару с мытьем посуды. Очень уж хотелось разузнать про книгу.

– Себас, – сказала Магдала, – а ты что делал по левому борту?

– На дом родной ходил посмотреть, а что же еще. Там и крышу нашу видно, и окно.

– А что у тебя за книга была?

– Ну… книга. Такая. С рецептами. Я же кок.

– Ты чего мнешься?

– А ты чего спрашиваешь? Любопытная очень!

Магдала поставила на сушилку сразу три чашки.

– Роза искала какую-то книгу сегодня. Кулинарную.

Перейра вскинул на Магдалу черные глазищи.

– Кто-то ее спрашивал?

– Никто не спрашивал. – Магдала нарочно говорила медленно, нарочно поджидала, пока с тарелки упадет последняя капля, прежде чем неторопливо протянуть руку и аккуратно вставить белый сияющий диск между алюминиевых проволочек сушилки. – Просто мы после Александрийской библиотеки наводили порядок, и одной книги не хватило.

Перейра покраснел и полез в кухонный шкафчик. Достал действительно огромную – и как только умудрился вытащить ее из-под носа у Розы да еще и ходить с нею по кораблю – книжищу и бухнул ее на стол, который только что сам вымыл и протер насухо.

– Руки вытри.

Магдала осушила ладони полотенцем и подошла к столу. На обложке была вытиснена золотая виноградная гроздь и три пальмовых листа.

– «Средоточие чудес», – изрек повар. – Или же книга рецептов со всего света господина Антония Бонинчи. Единственный экземпляр.

– Надо же, – сказала Магдала, бережно переворачивая выцветший титульный лист, – а у нас в Гарбе тоже синьор Бонинчи живет. Только не Антоний.

– Так Антоний же помер бог знает когда. – Себастьян перекрестился и оглянулся через плечо. – Этой книге лет… я даже не знаю сколько.

– Тысяча? – Магдала съехидничала, Перейра засопел от злости. Вечно она со своим: «А у нас в Гарбе тоже…» – прямо как будто с пупа Земли родом.

Книга раскрылась. Она оказалась рукописной. От нее пахло корицей и сушеными апельсиновыми корками.

– Этот Бонинчи, – сказал юный повар, – был пират. И знаменитый обжора. Он, говорят, мог пленного отпустить за какой-нибудь новый рецепт просто так, без выкупа. А если ему рецептом не угодить – мог и того… с борта долой.

Магдала завороженно листала фолиант. Рецепты были разноязыкие: она узнавала испанский, итальянский, английский… а это, наверное, французский, а это вообще не пойми какой язык, и буквы угловатые. «Цесарки фараонские», «Бедро газели в соусе из кураги», «Тройной пирог с дарами моря», «Печенье „Звезда пустыни“»…

– И вот это ты читаешь?

– Я же повар.

Магдала хотела сказать, что едва ли он сможет на корабле приготовить «Звезду пустыни», для которой только перечень продуктов занимал полстраницы убористого письма, но тут она еще кое-что заметила.

– А это что такое?

Из книги высунулась странная штука: лист тонкого картона, а в нем кое-где прорезаны небольшие окошки.